Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Религия и духовность » Религия » Философские произведения - П. Д. Юркевич

Философские произведения - П. Д. Юркевич

Читать онлайн Философские произведения - П. Д. Юркевич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 107 108 109 110 111 112 113 114 115 ... 170
Перейти на страницу:

Сам Льюис приходит к предположениям, которые мы доселе раскрывали, и только не дает им того веса, какой они имеют. Мельника перестает наконец дразнить и беспокоить шум мельницы, потому что, говорит г Льюсе, «ощущение, его смешалось со всеми теми ощущениями, которые образуют наше общее сознание» (50). — Когда в оркестре замолчит один инструмент, «гром других инструментов не помешает нам ясно заметить какую‑то разницу» (44). Итак, стук мельницы действует только на общее чувство мельника. Какая‑то разница, замечаемая нами в оркестре, когда замолчит один инструмент, относится, без сомнения, к целостному впечатлению игры, к целостной волне ощущений, а не к сознанию отдельных тонов. Льюис говорит, что мельник не обращает внимания на стук мельницы и что этот стук не беспокоит его. То же надобно сказать и о человеке, который заснул во время проповеди. Он не обращал внимания на то, что говорил проповедник, и слова проповедника не беспокоили его. Но действительно, всякое явление в нас или вне нас мы сознаем или свободно, потому что обращаем на него внимание, или невольно, потому что оно беспокоит нас, насильственно вторгается в круг наших представлений и мешает их течению. Если ни то, ни другое не ртносится к мельнику и к человеку, который спит во время проповеди, то остается совершенно непонятным, каким еще особенным способом первый слышит и сознает стук мельницы, второй слышит и сознает слова. проповедника. Мы согласны с замечанием Льюиса, что эти ощущения заявляют себя в общем чувстве; но именно на этом основании мы отвергаем его положение, что иметь ощущения и сознавать их — это одно и то же: в общем чувстве не дано сознания цветов, тонов, запахов, общим чувством мы не слышим, не видим, не обоняем. Впрочем, мы скоро убедимся, что для Льюиса это очень серьезный пункт, что приписывая всем ощущениям ровную и одинаковую сознательность и доказывая, что эта сознательность может еще не иметь никакого отношения к нам, к нашему вниманию, к нашему сознанию, доказывая, что мы еще можем не замечать того, что уже сознаем мы, Льюис остается верен своим основным взглядам на явления физиологические и психологические и на их взаимное отношение. Если в чем мы не можем отказать Льюису, так это в логической последовательности, которая не боится никаких революций в области опытных познаний. В настоящее время это, без сомнения, редкое качество.

«Ни одно ощущение не заканчивается само в себе; оно должно разрешиться или в какое‑нибудь вторичное ощущение, или в импульс к движению. В большинстве случаев и то и другое имеет место» (46). Такав новый закон чувствительности. Если брать его в общем значе нии, — то это одна из бесспорных истин естествознания. Ощущение, как и всякое явление, не имеет в себе самом своего начала, но также оно не имеет в себе самом и» своего конца, следовательно, оно не замыкается само в: себе ни с той, ни с другой стороны: оно есть событие, возникшее из определенных условий, и есть условие возникающих из него событий. Так, мы уже выше показали, что ощущение или изменяет наше чувство, или производит формальное влияние на течение наших мыслей, или обогащает нас новым знанием. «Ощущения, — говорит также Льюис, — возбуждают другие ощущения, идеи порождают новые идеи» (171). Только, чтоб этот новый закон чувствительности был плодотворен для объяснения явлений душевной и органической жизни, нужно еще показать, какие обстоятельства понуждают ощущение разрешиться в разные, отличные от него явления, почему ощущение переходит здесь в движение членов тела, там — в ощущение вторичное, а в большинстве, случаев в то и другое. Льюис полагает, что «ощущение Обыкновенно разрешается путем удобнейшим» (48), и доказывает, что этот–удобнейший путь есть во всяком случае физиологический. Там, где «мышечное сокращение представляет легчайший, удобнейший путь исхода для ощущения, всякий стимул производит рефлективные действия» (47—48). Но может статься, что по связи нервных узлов для ощущения удобно будет возбуждать не нерв движения, а какой‑нибудь нервный узел, и тогда 1 оно разрешится не в рефлективное действие, а в новое, «во вторичное» ощущение. «Это рефлективное чувство-! вание может, в свою очередь, разрешиться в действие или еще в Другое чувствование» (47, 169). «Вторичное ощущение, — замечает при этом Льюис, —я называю рефлективным чувствованием, желая указать на сходство его как физиологического процесса с рефлективным действием» (47).

— Если закон чувствительности, представленный Льюи–сОм, и можно назвать новым, то задачи, которые он должен бы порешить, далеко не новы. В физиологии с дав- них пор делаются попытки привязать каждое ощущение, каждое представление, каждую идею, вообще все направления, положения и формы нашего сознания к оп–рёДедаениьш нервным центрам, как различные деяТель — НОети«их носителям. В начале нашего — столетия"Ѣёп–ский фйзйоло Галль развил теорию (краниологию, органологию или френологию), которая для каждой психической формы указывала соответствующий орган в головном мозге. Он предполагал, что моральные и умственные способности прирождены человеку, как инстинкты животных, и, с другой стороны, что головной мозг не есть общий орган животной жизни, но что он представляет сумму отдельных и самостоятельных органов, из которых каждый носит в себе определенную форму душевной жизни. Таким образом, душа будет иметь различные способности, наклонности и страсти, будет обнаруживать различные моральнее и интеллектуальные качества, будет рассуждать глупо или умно, Действовать честно или подло смотря потому, какие мозговые органы развиты и какие нет или какие из этих органов выросли вследствие того, что к месту, где они расположены; притекали достаточные питательные средства, и какие не выросли или не доросли вследствие бедного притока питательных веществ к их"месту. Ученик Галля Шпурцгейм развил органологию до подробностей, которые даже на первый взгляд должны показаться странными. Нму удалосіі, например, найти особенные мозговые органы для ліобни к детям, для побуждений к воровству, к убийству, также мозговые органы, от которых зависит явление спеси, тщеславия, справедливости, надежды, религиозности, веры в чудеса и т. д. Он был слишком счастлив в своих наблюдениях и находил, например, что матери, которые убивали своих детей или вытравляли зародыши, не имели на черепе шишек, соответствовавших органу любви к детям и, значит, Не имели самого органа. Также черепа воров и убийц никогда не представляли ему возвышений, которые свидетельствовали бы о том, что в их мозгу помещались когда‑то органы справедливости, общительности и т. д.

В наше время это учение брошено; оно размещало формы душевной жизни на мозгу, как на ландкарте, и приписывало самостоятельный характер таким внутренним явлениям, которые выходили из осложнения и видоизменения немногих основных представлений, чувствований и стремлений. Какой особенный мозговой орган нужен, например, для побуждения к воровству, для любви к детям, для чувства справедливости? И если одна умная общественная мера, например постановление, которое обеспечивает собственность и свободный труд, или даже, постановление относительно продажи пина и устройства кабаков, уменьшает число воров и увеличивает число честных работников, то, без сомне ния, никто не станет воображать, что такая мера произвела перемену в мозговых органах. Теория, которая говорит, что один человек рождается вором, другой — справедливым, третий — набожным, ничего не объясняет; она считает простым произведением природы то, что происходит только вследствие связи многих действительно простых элементов и что исчезает без следа, как только эта связь разрешается. Наша душевная жизнь в своем начале очень бедна, проста и неразнообразна: только воспитание, образование, развитие, зависящее от ее взаимнодействия с внешним миром, рождает те многочисленные и сложные формы, которые мы находим в зрелой душе и которые поэтому не изготовляются особыми мозговыми органами.

Но и в наше время физиологи и психологи убеждены, что различные части мозговой массы играют неодинаковую роль в судьбе душевной жизни. Даже обыкновенный смысл,, по–видимому, знает, что в мозгу есть органы, от развития которых зависит особенное совершенство тех или других душевных способностей. Высокому челу мы приписываем большие умственные дарования. По складу головки новорожденного ребенка бабушки стараются предсказать его будущее душевное развитие и определить количество совершенств и счастия, которыми он будет пользоваться. Поэт, прежде чем знакомить нас с характером и страстями овоего героя, описывает нам его физиономию, указывает на особенности, которые выдаются 6 устройстве его головы и лба, дает нам насмотреться на него, предполагая, что наружность героя, формы его головы и лба сами собою указывают на То, какова должна быть душа героя и каких действий можно ожидать от него в течение романа. Но если от этой обычной символики мы обратимся к исследованиям физиологии о значении различных частей мозга для душевной жизни, то здесь мы не найдем ни одной теории, которая заслуживала бы общее одобрение. Правда, общую территорию мозга разделили физиологи довольно согласно на несколько провинций; так, когда дело идет об уме, о способности соображать положение и изменение внешних вещей, почти все голоса говорят о переднем большом мозге как об органе этой способности. Но в попытках,, указать определенную роль другим частям мозга или Привязать другие душевные деятельности к определенным органам мы встречаем разногласие, которое, поводимому, доказывает или то, что время для разрешения этого «опроса еще не пришло, или что этот вопрос и те может быть решен удовлетворительным образом. Воззрения на этот предмет, отличающиеся законченностию и полнотою и заслужившие общую известность, принадлежат Карусу и Флурансу.

1 ... 107 108 109 110 111 112 113 114 115 ... 170
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Философские произведения - П. Д. Юркевич торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит