Недра России. Власть, нефть и культура после социализма - Дуглас Роджерс

Чудеса и герои культуры

Для команды Чиркунова культурная революция была не столько сферой концепций и планов, сколько сферой решительных действий: любая попытка работать по существующим устаревшим государственным культурным и бюрократическим каналам была, по их мнению, обречена на провал. Таким образом, Пермский культурный проект должен был в значительной степени опираться на пришлых, нанятых по контракту менеджеров в сфере культуры и на то, чтобы ловить возможности по мере их возникновения, не дожидаясь широкого общественного обсуждения или участия региональной культурной интеллигенции. «Сейчас самое время, – любил повторять Гельман, – для чудес и героев» в культурной сфере. Подготовка нового поколения пермских менеджеров в сфере культуры и продюсеров являлась, безусловно, частью плана, но исполнения этой задачи следовало ожидать на более поздних этапах.

Действительно, команда Пермского культурного проекта остро осознавала, насколько редкую и необычную кровеносную вену регионального государственного финансирования они затронули. Вот что заявил Мильграм в одном из своих первых крупных выступлений по этому вопросу: «Я раньше говорил, что у нас нет никаких особых конкурентных преимуществ по сравнению с другими территориями. Ошибочка! Есть! В Пермском крае либерально мыслящий губернатор, а это уже ресурс!» Один из членов его команды выразил согласие в одной из наших с ним бесед: «Помимо стабильной финансовой ситуации [обеспечиваемой областными бюджетными ассигнованиями], у нас был потрясающий административный ресурс – сам губернатор, который раскрыл зонтик над всеми нашими культурными проектами». Но Чиркунов занимал пост по воле президента, и было непохоже, что Пермский культурный проект переживет его губернаторство. Поскольку проект был тесно связан с офисом Чиркунова, предполагали, что его преемник, скорее всего, заведет для региона совсем иную повестку дня, точно так же как Чиркунов быстро дистанцировался от кампании «Столица гражданского общества», под которой поставил свою подпись Трутнев.

Таким образом, одной из главных характерных черт Пермского культурного проекта была головокружительная скорость, с которой он разворачивался. Публичные арт-инсталляции возникали в центральных городских пространствах в одночасье, иногда совершенно без предупреждения – как, например, арт-объект «ВЛАСТЬ» у здания Законодательного собрания, о котором шла речь во введении[386]. Одна из руководителей проекта, приехавшая в Пермь из другого места, вспоминала о своем шоке от такого темпа:

Марат [Гельман] сказал, что у нас очень мало времени и мы не будем работать в том режиме, к которому привыкли. Я сказала, что сначала исследование провести надо, выработать план, сделать презентацию и так далее. Он сказал: «Нет, нет, нет, мы работаем по другой технологии: сначала копаем, потом проектируем, потом мечтаем».

По ее словам, свобода от приевшейся неповоротливой бюрократии воодушевляла. Хотя и она, и почти все, с кем я говорил, поддержали Гельмана в том, что такой темп был необходим, чтобы сделать вообще хоть что-то, все же они соглашались, оглядываясь назад, что эта скорость явилась важной причиной того, что Пермский культурный проект оказался столь неоднозначным.

Культура повсюду

После своего старта в рамках выставки PERMM Пермский культурный проект реализовывался одновременно во многих культурных сферах. Одним из наиболее заметных его проявлений стала финансируемая государством крупная общественная арт-кампания, развернутая Пермским музеем современного искусства с явной целью выхода современного искусства за пределы стен музея – непосредственно на площади и улицы Перми. Во введении к итоговому каталогу десятков проектов паблик-арта, реализованных в Перми, Гельман писал об этих инициативах в контексте долгосрочных планов губернатора Чиркунова по превращению Перми в современный европейский город. Эти планы реконструкции города потребовали бы много времени для воплощения в жизнь, «а ведь нужно что-то предъявить людям уже сейчас, что-то улучшить в настоящем, а не в будущем, продемонстрировать начавшиеся перемены» [Искусство в городе 2011: 6–7]. Благодаря таким известным инсталляциям, как «Власть», «Красные люди», «Яблоко», а также десяткам других небольших проектов, начиная от заказных граффити на разрушающихся фасадах советских времен и заканчивая серией нарисованных ангелов, которые начали появляться на балконах, разбросанных по всему центру города, жители Перми должны были сразу же почувствовать себя как-то по-новому связанными с преобразованием городской культуры и пространства. Как минимум они окажутся втянуты в дебаты и дискуссии о том, что такое искусство, как правильно использовать государственные средства и городские пространства или что означает безголовая деревянная красная фигура с поднятой рукой, которую прикрепили на крыше здания областной администрации. Она символизирует голосование? На этом энтузиазме (или, по крайней мере, вовлеченности) можно было бы построить новую эру экономического развития.

Такие проекты, как PERMM, новый экспериментальный театр «Сцена-Молот» и инсталляции паблик-арта, часто способствовали развитию лишь города, а не всего региона, и поэтому один из вопросов, которые преследовали Пермский культурный проект на протяжении всей его недолгой жизни, был таким: ориентирован ли он исключительно на город Пермь или на Пермский край в целом? Основной путь распространения Пермского культурного проекта на весь регион заключался в увеличении регионального финансирования и координации фестивалей. Согласно официальной системе нумерации регионов России, Пермский край является регионом № 59. Это число вдохновило Министерство культуры Мильграма на новую общерегиональную программу: «59 фестивалей 59 региона». В нее можно было включать любые типы фестивалей – от кинофестивалей в самой Перми до новых и возрождавшихся районных и местных фестивалей по всему Пермскому краю. В 2010 году эта программа включала в себя двадцать фестивалей, объявленных региональными, еще двадцать семь классифицировались как межмуниципальные совместные проекты, десять – как межрайонные и два – как международные. Только пятнадцать из них проходили в основном в Перми, а остальные были разбросаны по более мелким городам и районам Пермского края.

Этим фестивалям не только выделялись новые и довольно приличные средства на собственные мероприятия, но их также периодически приглашали на общие выставки проекта «59 фестивалей» и на другие торжества в Перми. Делегации многих из этих фестивалей регулярно выступали на сцене, например на ежегодном праздновании Дня города в Перми, отмечавшемся в тот же июньский день, что и День России. Под эгидой Пермского культурного проекта в ходе подобных мероприятий началась реконфигурация пространственной организации культуры, которая с самого начала проведения фестивалей компании «ЛУКОЙЛ-Пермь» в «Исторических городах Прикамья» с 2001 года оставалась тесно связана с географией нефтяной отрасли. В фестивальном пространстве преобразился весь регион, то есть не только входящие в его состав нефтедобывающие районы. «Территория творчества расширяется» – гласили рекламные материалы Пермского культурного проекта.

Публичные художественные инсталляции и движение «59 фестивалей», а также многие другие проявления Пермского культурного проекта все вместе достигли своего апогея в июне 2012 года, когда Министерство культуры проводило месячный «Фестиваль фестивалей» под названием «Белые ночи в Перми». Открыто позаимствовав идею