Бесконечность и дальше - Ольга Колпакова

– Мне тоже опасно, – сказала я. – У нас во дворе, возле мусорки, дядька живёт. Он, правда, не очень огромный. Но тоже ничейный. Я пока не пробовала его печеньками кормить.

– Тоже мне, нашла опасность! – махнул рукой Артём. – У меня этих дядек под окном – сто, а может, даже тыща. Только они не возле мусорки, а возле забора. А забор возле завода, на котором водку с вином и пивом делают.

– Они что, подсматривают? – спросила Нора.

– Нет, они нюхают. Им там вкусно пахнет, – объяснил Артём. – А ещё из-под забора ручеёк бежит. Они из него пьют.

– Это же вредно, – возмутилась я, – из луж пить. Козлёночком можно стать.

– Вот меня и не пускают одного мимо завода. Наверное, думают, что кто-нибудь из них станет козлом и забодает.

– А у нас возле дома совсем невкусно пахнет, – пожаловалась Тоня.

– У нас воняет. Мы возле завода живём, на котором дым делают, – продолжила Таня. – Может, там и ещё что-то делают, но мы не видели.

У каждого было что рассказать. У кого – про машины, которые стараются задавить, когда переходишь через дорогу. У кого – про большие ямы, которые выкопали, чтобы люди туда сваливались.

– Я вот не могу понять, – сказала Ирина, – ведь и ямы, и заводы, и ничейные собаки – это всё не само собой появилось. Это всё люди смастерили. А зачем люди так делают, чтобы им самим плохо было?

– Мы не делаем! – закричал Слава.

– Мы-то, конечно. Что мы, дураки, самим себе жизнь портить? – согласилась Света.

– Тогда получается, это взрослые делают? Наши родители, что ли? И наши тёти с дядями? Чтобы нам одним домой нельзя было ходить? – удивился Коля Ульянов.

Вот, честно скажем, не ожидали мы такого от взрослых. Если им хочется нас из школы встречать, ну просто так бы и сказали. А то начинают всякие гадости по дороге подстраивать и потом пугать.

Глава тринадцатая, день шестой. Как мы не стали творить человека

В субботу у нас нет уроков. В субботу у нас экскурсия. Вообще-то мы с удовольствием пошли бы в нашу лаборантскую, проверить, как там зверушки и дерево. Но нас уже ждал автобус. А за рулём сидел папа Рафата. Мы поехали в музей Человека. Некоторые, кто не выспался, ворчали, что, мол, можно было дома встать перед зеркалом и хорошенько себя рассмотреть – вот тебе и экскурсия в музей Человека. Но Милена сказала, что человек снаружи не такой интересный, как внутри. Тогда Даня заплакала, подумав, что в музее всех будут разрезать и показывать, у кого что внутри. Пришлось остановить автобус и купить сладкой ваты. Во рту всё слиплось, и Даня больше не могла плакать, а только шмыгала носом.

– Раньше люди не умели плакать, – посмотрев на Даню, начал экскурсию директор музея Человека и, получается, – Главный Человек. – Потому что, если бы они заплакали, то сразу бы размокли.

Даня испугалась и перестала даже шмыгать.

– Самых первых людей делали из маисовой муки и из глины. Само собой, такие люди после первого дождя совершенно расквасились. Тогда те, кто мастерит людей, решили поставить человека в печку, как это делают с горшками, чтобы они стали крепкими. И что вы думаете…

Мы подошли к стенду, где стояли три глиняных человека: белый, чёрный и жёлтый.

– Первого недожарили – так получились белые люди. Второго пережарили – так получились чернокожие люди. Зато третьего сделали в самый раз – золотистого, жёлтого. Так получились китайцы.

– В энциклопедии написано, что человек сделан не из глины, а из обезьяны, – сказал Юра.

– Конечно, и такое случается! И из обезьяны, почему нет, – охотно согласился Главный Человек, показав экспозицию, как постепенно обезьяна выпрямлялась, училась держать палку и становилась человеком. – И из обезьян, и из бобров, кстати, тоже. И даже из вшей, что ползали по великану Пань-Гу. Некоторые люди произошли от медведей. Некоторые – от волков и орлов.

– Ничё себе! – сказал Вадик.

– Так мы же не похожи на орлов, – не поверил Коля Ульянов.

– Само собой, – опять охотно согласился директор. – Снаружи мы не похожи на орлов или бобров. Зато внутри некоторые очень даже похожи. Кто на орлов, кто на волков, кто на дятлов. Ты вот на кого внутри похож?

Коля растерялся, глядя внутрь себя. Там было пока темно, не рассмотришь, на кого.

Тогда директор повёл нас к большому зеркалу. И мы стали смотреть, на кого мы похожи.

– Смотрите-ка, – удивленно сказал директор Милене, рассматривая наши отражения, – бобров среди них нет.

– Это особенные дети, – объяснила учительница. – Они сделаны по образу и подобию… – она что-то прошептала на ухо Главному Человеку.

Брови у директора сдвинулись далеко вверх. Он сказал:

– М-м-м. Вот оно, оказывается, в чём дело… А они об этом знают?

Милена пожала плечами.

– О чём, о чём мы знаем? – Тоня, наверное, опять была готова лопнуть от любопытства.

Но учительница молчала, рассматривая нас в зеркало.

В зеркале мы видели только самих себя. Хотя Юре вроде бы показалось, что причёска у него похожа на гриву льва, а Рафат отыскал у себя орлиный нос. Впрочем, это и без зеркала было заметно.

– Тогда перейдём непосредственно в мастерскую, – решительно сказал директор музея. Мы пошли за ним в длинный кабинет с длинным столом, на котором чего только не было. Директор показывал на прозрачные пакетики и перечислял: 70 видов простейших химических элементов, соли, вода… На отдельном листке распечатка схемы сборки белков. На другом – аминокислот. Мы не очень поняли, что здесь за свалка.

– Это то, из чего сделан человек. Мы можем сами сейчас сделать человечка. Настоящего, живого, – по-простому объяснила учительница.

– Ух ты! – закричал Слава. – Пусть он у меня дома живёт тогда!

– Хитрый какой, – не согласились остальные. Всем хотелось дома живого человечка.

– Пусть он живёт у нас в таинственной комнате! – придумала Света. – Вместе с животными.

Мы все обрадовались и закричали «ура!».

– Давайте сделаем принцессу! – предложила Мириам. И девчонки сразу принялись обсуждать, какого цвета волосы и глаза должны быть у принцессы. И, главное, платье с короной! Ведь только от платья с короной зависит: принцесса ты или обычная девчонка.

– Только не принцессу! – не согласился Григорий. – Вы что, хотите стать слугами? Ведь принцессе надо прислуживать.

– Давайте сделаем супермена, – предложил Артём. – Чтобы он летать мог и бандитов ловить.

С «летать» все согласились, потому что здорово, когда человек летает.

– Бандитов у нас там ещё нет, – напомнил Григорий.

– Тогда пусть злых животных ловит, – не сдавался Артём. – Тех, которые его кусать будут.

Но мы возмутились, потому что мы вообще злых животных не делали, все они хорошие, и не надо никого ловить.

– Ага! А чем он тогда будет питаться? – поддержал Артёма Никитка. – На дереве-то ещё ничего не созрело.

– Мы пчёл заведём, пусть ест мёд, – предложил Коля.

– А пусть он, как растения, ест солнечный свет, – предложил Юра. – Надо только предусмотреть фотосинтез…

– То есть он тогда зелёного цвета будет, – Милена не могла остаться в стороне от нашего бурного обсуждения будущего человека. Порывшись в пакетиках, она нашла объяснение, как устроен фотосинтез.

В конце концов, мы обо всем подумали. Это должно быть такое чудесное суперское существо, такое-такое…

Директор музея Человека выслушал наши пожелания и сказал:

Мы закивали, директор подошёл к компьютеру и набрал наши требования для будущего человечка.

– Примерно так он будет выглядеть, – Главный Человек повернул экран. Там была изображена бактерия, только очень крупная.

Мы притихли. Мы не умели летать или жить под водой, как она. И мёрзли, если холодно. Мы чувствовали боль. И жили не по тысяче лет. Но что-то никто не хотел бы стать бактерией. Наверное, наш человек-бактерия тоже был не в восторге, что его таким выдумали. Монитор мигнул и погас.

– Мы это… самое главное забыли, – сказал Юра. – Нужно, чтобы он мыслить умел. Разговаривать там, шутки понимал.

Я добавила:

– И читать чтобы умела бактерия эта. Рисовать тоже. И другие красивые вещи.

– Если мозг есть, то научится. Надо как-то мозг ей сделать, чтобы как у нас… Тогда она и шутки будет понимать, и радоваться будет, – воодушевился Юра.

– Ага, а если ему вообще не понравится, какого мы его сделали. И вообще не понравится жить в нашей таинственной комнате… – Нора отодвинула от себя мешочки.

Мы опять примолкли.

– Давайте тогда не будем делать человека, – Ирина тоже отодвинула мешочки.

– А если он огорчится, что его не сделали? – испуганно сказала Нора.

– Ты уже замучила, – честно признался Никитка.

– Как он может огорчиться, если его нету! – закричал Слава. – Ему огорчаться нечем!

Зато нам было чем огорчаться. Мы сидели за столом грустные. Мне захотелось, чтобы сейчас Милена устроила какое-нибудь волшебство, чтобы человечек появился сам по себе, такой, каким он сам хочет быть. Взял бы и сам себя построил!