Русское слово №08/2010 - Коллектив авторов

Весна в Петербурге

Не хочется ни в парк, ни на эстраду,ни в тихий храм, ни в круг хмельных дружков…Куда милей, склонившись за ограду,смотреть на стайку резвых окуньков!Я, усмирённый городской уздечкой,весной мечтаю в душной тишине,что где-то там черёмухи над речкой,благоухая, помнят обо мне.Какое счастье быть в том аромате,где в детстве я носился босиком!Удить беспечно рыбу на закатеи сквозь кусты следить за поплавком!Пропахший лесом, травами и пашней,я осознал, с реальностью мирясь:в деревне грязь видней, но безопасней,чем городская нравственная грязь.Мой брат, с бутылкой выйдя на веранду,разносит в прах историю страны:при всякой власти люди ищут правдуи никогда все не были равны…О, дивный град богатых и просящих!Чтоб ни случилось, ты всегда таков!Твоих фасадов и витрин манящихмилее сердцу стайка окуньков!

Весна обетованная

Сквозь облака лучив зарю вплетаются,там, где бегут ручьи,следы останутся.Иду в желанноесело воскресное,обетованноеи поднебесное.На берегу сосназа речку тянется,вот-вот шагнет она —обрыв останется.Под громкий птичий грайзвенит струной ветла!Тогда природа – рай,когда душа светла!Меня счастливей нет!И мне мечтается,что не померкнет свет,в душе останется.Живи, желанное,село родимое,обетованное,неповторимое.

Всё больше похоже на эхо былин…

Всё больше похоже на эхо былин:во льду Ленингради в пожарах Берлин…Как жуткознать правду о прошлой войне!Но Жуковвенчает её на коне!Когда мы гордимся, нас просят учесть:Всё в прошлом осталось:и доблесть,и честь…Неправда!В России родятся с бедойи Маршал народный,и конь удалой!

Всё кончается когда-то

Угасает прежний пыл,и не так мечта крылата…Я в заботах позабыл:всё кончается когда-то!Дни бурлили, как вода,годы мчались без оглядки,но судьбы моей звездадо сих пор играет в прятки…Где мои отец и мать?Где мой друг, что был мне братом?Грустно это понимать:всё кончается когда-то!Все манящие огни,как в дороге полустанки,даже праздничные дни —в чём-то жалкие подранки.Если деньги добывать,будет вечно маловато…Надо чаще вспоминать:всё кончается когда-то.

Закономерность

Парадоксально и печально,мой вывод ранит, словно плеть:жизнь и рождение – случайность,закономерность – это смерть.Что будет завтра? Я не знаю.Судьбу приемлю без нытья,предвижу смерть, но воспеваювсю уникальность бытия!Есть чудо в этой круговерти,оно, как звёздочка во мгле,и неподвластно даже смерти —любовь к живому на земле!

Мне очень жаль, что друг твой не богат…

Мне очень жаль, что друг твой не богат!В машинах мимо мчатся супермены,а ты идёшь домой, потупив взгляд,и в голове – извечные проблемы.Так и живёшь, безденежье кляня,и не найдёшь от бед своих лекарства…Мне грустно знать, что друг твой – это я,что я друзьям не приношу богатства.

На природе

Минуя папоротник резво,на лоне счастья и греховмы зацвели в траве нетрезвосреди ушастых лопухов.Кусты во сне волну ласкали,за лесом плыли огоньки,а у костра рукоплескаливсю ночь немые мотыльки.Как в небе звёздочки, беспечнов реке плясали пузырьки.– Мы сохраним любовь навечно, —мечтали втайне мотыльки.И ты наивно обещала,что полюбила на века,и ручейком стихи журчала,а я вбирал их, как река.Под плеск мелодии сердечнойтогда мне было невдомёк,что о любви вздыхает вечнойс душой беспечной… «мотылёк».

На Сенной

Всем нищим сразу не поможешь,богатым всем не угодишь…Так что ж, печаль, меня ты гложешьи в сердце прячешься, как мышь?Моя ль вина, что вновь разруха,что с тощей сумкой по Сеннойбредёт блокадница-старуха,как символ Родины больной?В ней веры нет уже и силы,дрожит, как верба у межи…Её Россию заразилиболезнью праздности и лжи!Моя ли в том вина слепая,что посреди Сенной стоит,награды праведных скупая,в песцовой шкуре троглодит!?

Обещал я родителям, в мир уходя…

Обещал я родителям, в мир уходя,что вернусь обязательно в срок.Я был счастлив упасть хоть слезинкой дождяна родительский милый порог.Растворились с годами былые мечты,ничего я вернуть не могу…Стал обычным рабом городской суеты,позабытой иголкой в стогу.Мне бы ветром лететь в дорогие края,волны рек поднимать на лету,облака собирать и дождём октябряна могильную плакать плиту.

Письмо к матери

Ты пишешь, мама, что в деревнеуже не ездят на санях,что просыпаются деревья,качая почки на ветвях.Луга под солнцем запотели,журчит под окнами ручей,скучает кошка на постелии намывает в дом гостей…Тебя у мостика встречает,хвостом виляя, Шарик мой.Он лает, словно дни считает,когда приеду я домой…Осталось ждать совсем немного!Весна поднимет зеленя —и Шарик, вздрогнув у порога,зальётся лаем на меня!

Помнишь лето?

Жандаровой Любе

Ночью звёзды ледяныезябко ёжились во сне.Помнишь, берега парныев предрассветной тишине?Тихо речка вдаль скользилау деревни на краю.Помнишь, как ты оброниласлово жаркое – люблю!Помнишь, волосы по ветрураспустила в лунный часи сказала: «В мире нетуникого счастливей нас!»?Помнишь, солнышко струилосьробким светом сквозь кусты?Но прошу, скажи на милость,как меня забыла ты?

Проза

Аскольд Шейкин

Краткая история одной жизни

Всё существует для того, чтобы о нём было рассказано.

Иван Алексеевич Семёновский был учителем рисования и черчения Средней школы Малоархангельска – одного из небольших городов Орловской области, получившего такой статус ещё при Екатерине Второй. Через него тогда пролегал почтовый тракт, который вёл в южные губернии России.

Теперь это районный центр. Одноэтажные, утопающие в зелени дома. Тихий, уютный. Четырнадцать километров от железной дороги, сто сорок километров до областного центра.

В конце шестидесятых годов минувшего века было решено его благоустроить, и тогда сотрудник Ленинградского института «Ленгипрогор» Олег Григорьевич Чистовский приступил к изготовлению генплана: съёмке карты этого города в очень крупном масштабе.

Он, в прошлом военный топограф, к этому времени уже издал несколько книг, был принят в Союз писателей СССР, однако не бросил свою прежнюю профессию. От него автору этих строк приходили письма: «Приезжай! Здесь – Мценск, Спас-Лутовиново, Малоархангельск!.. Тургеневские и Пушкинские места!.. А какие тут люди! Днём веду съёмку, по вечерам собираемся: я и учителя средней школы… Знал бы ты, какие у нас разговоры!.. Побудешь на съёмке моим помощником. Оплатишь дорогу. Да и житьё здесь недорогое…»

Жилище Ивана Алексеевича почти в центре города. Земельный надел – сорок соток. Дом внешне обычный, но внутри – отделка оконных рам, дверей, карнизов, то тут, то там золочёная лепка. Вдоль стен галерея: скульптуры своей работы. И какие! Глаз нельзя оторвать.

Что ещё надо сказать об Иване Алексеевиче?

Родился в 1922 году в деревне Хмелевая – двадцать четыре километра от Малоархангельска, – в очень бедной крестьянской семье. С шести лет – ученье. Школа в семи верстах. Упрямо ходил.

После семилетки поступил в Малоархангельское педагогическое училище.

Отец на прощанье снял с себя пиджак, дал сыну. Дал ещё 3 рубля. Сказал: «Больше у меня ничего нет, сынок».

Жил в общежитии. К стипендии, как мог, подрабатывал.

В 1939 году училище закончил, стал работать в начальной школе одной из деревень, но – призыв в армию. Военкоматом направлен в танковое училище. Годичный курс. Только закончил – война. А он – сержант, командир танка.

Самое яркое впечатление военной поры: удар по тылам 6-й немецкой армии под Сталинградом.

На долю танковой дивизии, где он служил, выпало разгромить аэродром в станице Тацинская – главный для немецкой армии аэродром. Через него поступала военная помощь.