Газета "Своими Именами" №3 от 17.01.2012 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

- отсутствие механизмов влияния на принятие ключевых решений со стороны общественности;

- то, что ею реально занимается не пойми кто - сразу несколько госорганов, местные органы власти в лице облисполкомов и почти все концерны;

- грубое игнорирование норм о проведении обязательных конкурсов и сделок, содержащихся в законодательстве о приватизации (сделки в 2000-е гг. оформлялись прямыми указами президента, граждане узнавали о них постфактум, порой из статистики платежного баланса Нацбанка РБ);

- нарушения в процессе продлевавшейся уже 7 раз чековой приватизации, которая все еще не закончена (тем не менее, по словам самого президента, перспективные и прибыльные предприятия приватизируются “за живые деньги”, по непонятным схемам);

- искажение идеи массовой и народной приватизации еще грубее, чем это было даже в России, где владельцы чеков могли стать акционерами, в том числе нефтегазовых предприятий, и даже в середине 1990-х, к окончанию ваучерной кампании, могли быстро продать каждый ваучер хотя бы за несколько (7-40) долларов (“собственность”, которую получили белорусы, нельзя продать за деньги и поныне).

Учитывая все вышесказанное, возникает вопрос: почему “белорусский президент в очередной раз заявляет, что не допустит бездумной приватизации”? А все очень просто. И дело не только в том, что в Белоруссии под видом приватизации госсобственности имеет место банальное разворовывание производственных ресурсов, когда вместо их использования новые собственники в силу разных причин - от элементарной глупости до умысла - занимаются их утилизацией. Главная опора президентской власти в регионах - директорат крупных госпредприятий и губернаторы. Те самые, что так возмущались, когда правительство предложило быстро приватизировать за символические деньги убыточные предприятия с грузом социалки и невыплаченных кредитов. Зачем им это? Реальные инвестиции? Зачем? Какая приватизация? Все и так хорошо. Об этом свидетельствует и безмолвствующий народ, и количество миллионеров на душу населения, которых в Белоруссии значительно больше, чем, например, в России. Все устроены - родственники, жены, детки, все “при делах”, все при деньгах, все друг друга покрывают. За годы существования белорусского экономического чуда, базировавшегося на русских дотациях и доступе на рынок России, сложилась система для наращивания капитала даже более выгодная, чем чубайсовская. Позволившая сросшейся с ней белорусской номенклатуре, не объявляя приватизации, приватизировать Белоруссию.

Николай МАЛИШЕВСКИЙ, ИА REGNUM

ОТДЕЛ РАЗНЫХ ДЕЛ

ТРОЯНСКИЙ КОНЬ В ПУТИНСКОЙ УПРЯЖКЕ

Когда куют коня, лягушка тоже поднимает лапу.

Восточная мудрость

Неужто тот день на планету придёт

в своём безнадёжном исходе –

тот день, когда будет не Русский народ,

а память о Русском народе?

Николай Доризо

Странное происходит в нашей жизни… и особенно в политике. Когда смотришь и слушаешь порой словесное жонглирование завсегдатаев телеэкрана во всяких ток-шоу, (сценариями схожих между собой как близнецы, а по форме – своеобразных собачниках), в которых говорят и кричат все сразу, но каждый из ораторов чаще всего слышит и слушает только себя как непререкаемого носителя высшей истины, – там обычно сквозит плохо скрываемое стремление участников поразить аудиторию своей «эксклюзивной» оригинальностью. Очень многие из них, любуясь собой, норовят блеснуть то особым психологическим изыском, то ни из чего не вытекающим умозаключением, вывернуть факт, фактик либо понятие, явление так, как ещё никто не выворачивал, указывая на то неведомое, что никому другому якобы не видно (подобно одеждам андерсеновского короля), – при этом самыми разными приёмами и способами подчёркивая свою элитарную принадлежность, близкое знакомство со знаменитостями (для чего их заочно называют ласково-уменьшительными именами), некую особую посвящённость в «калашный ряд», недоступный для рядового «пипла», и т.д., и т.п. Всё это подаётся под соусом цветистой фразеологической эквилибристики, сопровождаемой непритязательно-щедрыми аплодисментами присутствующей в зале и предварительно отфильтрованной публики. Блеснут своей эрудицией, дозволенной независимостью суждений, особенно беспартийностью в период, когда дружно и увлечённо разваливали СССР, крушили советский уклад, приличия ради обменяются булавочными уколами – и расходятся, весьма довольные собой (в предвкушении ожидаемого ужина). На этом очередной этап «борьбы» заканчивается – в рамках и объёме того или иного гонорара. А в результате заявленный научный либо политический обмен мнениями превращается в надоевшее сценическое мельтешение, словесное фиглярство, саморекламирование одних и тех же экранных персонажей, словно кроме них нам больше некого послушать на просторах необъятной и неоглядной Руси-России…

И вот что интересно. На этих «ристалищах» иногда сходятся говоруны, занимающие с виду идеологически диаметрально противоположные позиции, но ничего особенного не происходит, кроме привычного, суесловного сотрясения эфира. Наверное, они потом отправляются к бутербродам красного и чёрного цвета, которые, в сопровождении определённого рода напитков, уравновешивают «антагонистические» эмоции и нейтрализуют только что продемонстрированную «непримиримость». СМИ писали о подобном завершении дискуссии, например, в передаче «Культурная революция».

Такой вид сегодня имеет «классовая борьба» слегка фрондирующей псевдооппозиции – под мощными лучами осветительной аппаратуры в залах телестудии.

Но куда хуже дело обстоит во взаимоотношениях, казалось бы, самых родственных по духу оппозиционеров – несомненных патриотов, поставивших перед собой вроде бы одни и те же благородные цели спасения России и прежде всего уничтожаемого русского народа, однако разделённых не только разногласиями, но и конфронтацией, а иногда даже откровенной враждой. Нередко во взаимном темпераментном проявлении идеологических и политических позиций две-три фразы разводят их на расстояние фехтовального выпада либо дуэльного выстрела, при этом здравый смысл, интересы народа, ради которого они и вступают в борьбу, скрываются за горизонтом, а на первый план выходят неустранимые амбиции – претензии на монопольное владение некой недоступной другим высшей формой патриотизма. Это касается и коммунистов разных течений, и русских националистов, и державников, и многих других представителей пёстрого политического спектра, декларативно противостоящего насаждаемому в России криминально-бюрократическому абсолютизму с фашистским уклоном.

В связи с этим хотелось бы высказать некоторые суждения, вдуматься в суть некоторых архиоппозиционных демаршей и прочей популистской суеты.

Но вначале обратимся к недавнему прошлому.

Из добросовестно написанных исторических исследований (особенно в последние полтора-два десятка лет) известно, что И.В. Сталин, в отличие от нынешних партийных функционеров, проявил себя в предреволюционные годы не как политический игрок и популист, рвущийся к белому коню революционного лидерства, а как скрупулёзно добросовестный исследователь происходивших в стране политических, межэтнических, экономических и иных общественных процессов, как талантливый учёный, проанализировавший и обобщивший огромные пласты всемирной истории, а также современной ему народной жизни и государственной деятельности, сильные и слабые стороны российской государственности, болевые точки общественного бытия. Плюс к этому он на практике получил суровые уроки весьма горячей классовой борьбы и изматывающей подпольной революционной работы. Именно этим молодой Иосиф Джугашвили (Коба) был известен и уважаем в революционных кругах, когда, не обращая внимания ни на какие материальные лишения и бытовую неустроенность, убеждённо и уверенно делал своё трудное и реально опасное революционное дело не ради дешёвого популизма и партийной карьеры, а из года в год (даже после смерти его любимой жены – при том что где-то у родственников подрастал сын-первенец) незаметно и целеустремлённо организовывал и укреплял партийные организации внутри России, одновременно осуществляя большой и нужный, практикой борьбы востребованный вклад в разработку теории марксизма-ленинизма. Поэтому, даже когда он находился в тюрьмах и ссылках (а это произошло с ним 6 раз с начала революционной деятельности в 15-летнем возрасте и до 38-и лет), его живое присутствие в революционной борьбе ощущалось и руководящим центром, и низовыми организациями партии, а влияние на происходившие процессы, на многие принимаемые решения было очень весомым. Именно постоянная работа над собой, необычайная работоспособность (неотъемлемое качество на всём протяжении его жизни) объективно и естественно, хотя и не без тех или иных присущих революционной среде трений, последовательно, неуклонно выдвигала Иосифа Виссарионовича в первые ряды, в самый центр революционных событий тех лет. И происходило это прежде всего потому, что он воспринимался окружавшими его товарищами как безотказный и эффективный инструмент революции, при этом он видел и любил революцию в себе – во имя народа, а не себя в революции. Именно это в скором будущем и развело его с Лейбой Бронштейном (Троцким) на непримиримые, абсолютно противоположные позиции.