Книга о художниках - Карел Мандер

В церкви Св. Иакова в Генте была очень милая и искусно написанная его картина, висевшая на колонне и служившая эпитафией некоего Вутера Гольтье. Средняя часть картины представляла сидящую анфас Богоматерь с Младенцем, фигура которой была около полутора футов высоты. Я часто с большим восхищением смотрел на то изящество, с каким была написана Мария, а также растения и маленькие камешки, рассеянные по земле. Особенно восхитительна милая скромность в чертах лица Марии. Впрочем, придавать лицам святых и духовных особ вид строгого благочестия было вообще присуще всем старинным мастерам. В той же церкви находился витраж «Снятие со креста»; произведение это исполнено так искусно, что я в сомнении, кто делал рисунок — он или его учитель Ян.

В монастыре Богоматери в Генте также была картина работы Гуго, содержание которой заимствовано из легенды о св. Екатерине. Это было очень красиво и искусно исполненное произведение, хотя и написанное им еще в молодости.

Сверх того, в Генте есть еще одно очень хорошее творение Гуго, которое справедливо хвалят все — и знатоки, и художники. Оно находится в доме Якоба Вейтенса, расположенном близ маленького мюйденского моста и окруженном со всех сторон водой. Картина написана масляными красками на стене, над каминным колпаком, и представляет встречу Авигеи с Давидом. Здесь особенно поражают необыкновенно скромный вид женщин и их целомудренные и милые лица. Их скромность настолько назидательна, что нашим современным художникам не мешало бы посылать в их школу учиться скромности тех женщин, которые им позируют. Что касается Давида, то он представлен величественно восседающим на коне — словом, это произведение одинаково замечательно и по рисунку, и по мысли, и по движению фигур, и по выражению лиц.

Как говорят, здесь участвовала любовь и кистью художника водил Купидон вместе со своей матерью и грациями, ибо, когда Гуго был холостым, он ухаживал за хозяйской дочерью и, сильно в нее влюбившись, нарисовал ее с натуры в своей картине.

В честь этого искусного произведения Лукас де Хере сочинил похвальные стихи, которые он влагает в уста одной из женщин, изображенных на картине. Вот их содержание:

Мы здесь представлены, как живые, знаменитым художником Гуго ван дер Гусом, который питал благоговейную любовь к одной из нас. Ее милое лицо показывает, как велика была любовь, управлявшая его рукой, подобно тому как образ Фрины свидетельствует о том, какую глубокую любовь питал к ней Пракситель, ибо возлюбленная живописца превосходит всех нас здесь своей красотой, будучи в его глазах первой. Впрочем, все, и мужчины и женщины, написаны безупречно и с большим искусством, равно как и осел, и лошадь; достойны также замечания весьма удачно подобранные красивые, прочные и чистые краски. В общем, все произведение прекрасно и хорошо выполнено, и нам только не дано, чтобы мы заговорили, — недостаток, каковой у женщин встречается очень редко.

В Брюгге, среди других прекрасных произведений этого искусного художника, может быть даже оставшихся мне и неизвестными, есть одна картина, которая относится к числу самых лучших и выдающихся его произведений. Это запрестольный образ в церкви Св. Иакова в Брюгге, представляющий Распятие с изображенными там разбойниками, Марией и другими фигурами. Все они написаны так живо и с таким большим старанием, что могут доставить величайшее наслаждение не только обыкновенным зрителям, но и всем знатокам нашего искусства. Упомянутая картина за ее высокие достоинства была пощажена иконоборцами, но когда эта самая церковь стала служить местом проповедей протестантов, ее сняли и одному живописцу по его же совету поручили написать на ней золотыми буквами по черному фону Десять заповедей. Об имени этого человека, принадлежащего искусству и тем не менее решившегося испортить такое совершенное произведение, я умолчу в интересах искусства, так как Живопись не может смотреть, не проливая слез, на этот поступок, составляющий для нее великий позор. К счастью, первый, старый фон был чрезвычайно крепок, и когда теперь золотые буквы и черный верхний слой, состоявший из жирной масляной краски, местами облупились, легко было счистить и все остальное, не повредив картины, и она осталась цела.

Вот все те сведения, которые мне удалось собрать о превосходном мастере Гуго. Когда он умер и где находится место его погребения, я не знаю. Но его имя, ради его высокого искусства, я поручаю супруге Геркулеса, Гебе, или, иными словами, бессмертию.

Биография Гуго ван дер Гуса — одного из крупнейших представителей нидерландской школы XV века — известна мало. Он родился между 1435 и 1440 гг. Некоторые исследователи называют его родиной местечко Тер Гус в Зеландии. Однако, скорее всего, это был Гент, в архивах которого художник впервые упомянут в 1465 г. В 1467 г. Гус получил звание мастера. Судя по всему, он рано добился признания, стал ведущим художником Гента и пользовался известностью не только на родине, но и за ее пределами. В 1468 г. молодого мастера приглашали в Брюгге для праздничного украшения города по случаю бракосочетания герцога Карла Смелого и Маргариты Йоркской. В 1469 и 1472 гг. он руководил оформлением торжеств по случаю приезда в Гент герцогской четы. В 1473–1476 гг. избирался деканом гентской гильдии св. Луки. Около 1478 г., находясь в зените славы, Гус удалился в монастырь Рооде близ Брюсселя, где провел последние годы жизни, омраченные душевной болезнью. Он умер в 1482 г. В творческой биографии мастера также много пробелов. Судя по старинным записям, его деятельность была разнообразной: он писал не только алтари и портреты, но и создавал миниатюры, выполнял разного рода декоративные работы, в частности редкие для Нидерландов стенные росписи. Ни одна из подобных работ до нас не дошла. Сохранившиеся произведения Гуса немногочисленны. Единственная документированная работа, ставшая отправной точкой для исследования его творчества, — монументальный триптих «Поклонение Младенцу», известный как «Алтарь Портинари» (ок 1473–1476, Флоренция, Уффици), — самое значительное произведение нидерландского искусства второй половины XV в. На основании стилистической близости к нему Гусу приписывается еще ряд произведений: «Мадонна с Младенцем» (Филадельфия, собрание Джонсон; Брюссель, Королевский музей изящных искусств; Франкфурт-на-Майне, Штеделевский художественный институт); диптих «Грехопадение и Оплакивание Христа» (Вена, Художественноисторический музей); триптих «Поклонение волхвов, или Алтарь Монфорте» (конец 1460-х), триптих «Поклонение пастухов» (начало 1480-х, оба — Берлин, Государственные собрания); а также алтарное панно «Успение Марии» (Брюгге, Музей Грунинге), которое считается самой поздней работой мастера.

О незаурядном таланте Гуса-портретиста позволяют судить «Портрет бенедиктинского монаха» (ок 1480, Нью-Йорк, Музей Метрополитен), а также приписываемые ему овальный «Мужской портрет» (Нью-Йорк, Музей Метрополитен) и картина «Иоанн Креститель и донатор» (Балтимор, Галерея Уолтерс), которые, скорее всего, являются фрагментами монументальных произведений.

О различных живописцах старого и нового времени

Некогда в Верхней и Нижней Германии был целый ряд знаменитых художников и людей, обладавших даром живописи, от которых время и годы почти ничего не оставили нам, особенно в Нидерландах, кроме одних только имен, так как в трудах историков немного сохранилось о них воспоминаний.

Но все-таки благодаря тому, что в старину почти все граверы были также и живописцами, мы и теперь еще можем видеть в разных местах реликвии или оставшиеся образцы их искусства и знаний в их гравюрах. Примером тому служат: Зебальд Бегам[47], родом из Швабии, Лукас Кранах[48] из Саксонии, Израель ван Мекенен[49] и Мартин Шонгауэр[50], гравюры которых и должны показать нам теперь, какие они были хорошие мастера по тому времени, ибо я не могу доказать этого их живописными произведениями[51].

Из нидерландцев, о произведениях и судьбе которых я осведомлен только отчасти, не зная даже в точности, когда они жили, я назову одного превосходного для того отдаленного времени мастера Ганса Мемлинга[52] из Брюгге. В госпитале Св. Иоанна в Брюгге был его работы поставец, или ларь, расписанный довольно маленькими, но исполненными с таким совершенством фигурами, что госпиталю взамен его много раз предлагали такой же ларь из чистого серебра[53].

Этот мастер жил и работал в Брюгге еще до того времени, когда вошел в славу Питер Поурбус. Этот последний всякий раз ходил смотреть его прекрасное произведение, открывавшееся в дни больших праздников, и при этом никогда не мог ни досыта насмотреться, ни в достаточной мере расхвалить его. Из этого можно заключить, каким необыкновенным человеком был Ганс Мемлинг.