Аналитика как интеллектуальное оружие - Курносов Юрий Васильевич

Гегель, подошедший к рассмотрению истины как диалектического процесса движения мысли, стал рассматривать знание в более широком контексте. Поэтому он включил в состав знания и его донаучные формы, а также современные формы духовной культуры. Такой диалектический подход к знанию был в дальнейшем воспринят и марксизмом, учением, которое в СССР было принято считать истиной в последней инстанции.

Формы знания в огромной степени зависят от историко-культурного контекста.

Можно различать три основные его историко-культурные трактовки:

• европейское рационализированное знание;

• восточное (вырабатываемое в результате личного опыта);

• каббалистическое (знание как инструмент власти).

Аналитика работает во всех этих аспектах. Аналитика фактически и есть власть Знания, главными качественными характеристиками которого являются рациональность, оптимальность и своевременность.

Говоря о формах знания, следует упомянуть достаточно известную (особенно в современной западной гносеологии) концепцию личностного знания [Полани 85]. Философ М. Полани, её автор, трактовал знание как активное постижение познаваемых вещей, действие, требующее искусства и особых инструментов. Поскольку науку творят люди, то получаемые в результате знания, как и сам процесс научной деятельности, нельзя деперсонифицировать, отделить от личности учёных, их творцов, со всеми личностными интересами, пристрастиями, целями последних, как нельзя и механически заменить одних учёных другими. Таким образом, личностное знание необходимо предполагает интеллектуальную самоотдачу. В нём запечатлена не только познаваемая действительность, но и сама познающая личность, её заинтересованное (а не безразличное) отношение к знанию, личный подход к его трактовке и использованию, собственное осмысление его в контексте специфических, сугубо индивидуальных, изменчивых и, как правило, неконтролируемых ассоциаций. [Алексеев 91], [Ильин 94].

Для типологизации знания можно принять самые различные основания (критерии). Выделяют, например, знания рациональные и выражаемые эмоциями, феноменалистские и эссенцианалистские, эмпирические и теоретические, фундаментальные и прикладные, философские и частнонаучные, естественнонаучные и гуманитарные, научные и вненаучные и т. д. Согласно Полани человеку свойственны два типов знания: явное, артикулированное, выраженное в понятиях, логичных суждениях, теориях и других формах рационального мышления, и неявное, имплицитное, не поддающееся полной рефлексии на основе человеческого опыта [Полани 85]. Неявное знание не артикулировано в языке и воплощено в моторике, навыках восприятия, практическом мастерстве. Оно не допускает полной экспликации, изложения в учебниках, а передаётся «из рук в руки», в общении и личных контактах исследователей. Именно признаки такого неявного знания в большой степени присущи аналитике.

В настоящее время усиливается интерес к иррациональному, тому, что лежит за пределами досягаемости разума и недоступно известным рациональным подходам. Всё более укрепляется убеждение в том, что человеческое подсознание и есть та глубина, откуда появляются все новые смыслы, идеи, творения. Взаимопереход рационального и иррационального – одно из фундаментальных оснований процесса познания, крайне важное для аналитики. Однако значение внерациональных факторов не следует преувеличивать, как это делают сторонники иррационализма. [Кириленко 95], [Диалектика 88], [Кочергин 90].

Маниакальное стремление к тестированию и стандартизации в современном образовании, навязанным России извне в рамках Болонского процесса, приводит к неоправданному преувеличению роли и значения технического знания, поддающегося измерению и количественной оценке. «Реформа» образования в России с её Федеральным Законом об образовании, Единым госэкзаменом (ЕГЭ), Федеральным государственным образовательным стандартом (ФГОС) явно выражает интересы части российской элиты, заинтересованной в оглуплении народа, чтобы сделать его более управляемым. Ведь чем выше уровень образования, тем труднее манипулировать человеком. Уменьшение объёма учебных часов по таким предметам, как математика и физика, фактическое изгнание из школьной программы… астрономии (!) не только снижают уровень интеллекта и эрудиции учеников, но и дерационализируют сознание людей, ослабляя умственно-образовательный потенциал страны.

Крайне важно гуманитарное знание, оно развивает созидательное (креативное) отношение к действительности в более широком контексте, создавая в сознании целостную картину мира. Именно оно выражает скрытую качественную связь между наукой и аналитикой: информацию, полученную из опыта или дискуссии (хотя бы и с самим собой) нужно преобразовать в материал более высокого уровня – систематизированное Знание, что в результате глубокой обработки имеющейся информации или добавления новой с использованием специфических методов аналитики приводит исследователя к более ясному пониманию проблемной ситуации, процесса, метода и т. д. Конечно, дискурсивные научно-методологические основания здесь необходимы, но не менее важны интуитивные прозрения, креативные нестандартные подходы.

Наука – это знание, приведённое в систему. Аналитика – инструмент (и метод, и средство одновременно) выявления системных взаимосвязей для построения систем. Аналитика – научная дисциплина с присущей ей формализацией научных знаний. На мой взгляд, аналитика в современном обществе, учитывая тотальную информационную контрматериальную и контрпромышленную революцию, должна занять место науки наук, какое у Аристотеля занимала философия. Если сравнить науку с автомобилем, то аналитика это его навигатор, указывающий цель движения, и фары, освещающие путь во тьме.

При внешней схожести многих компонентов различных традиций их внутренние структуры, и особенно содержательные стороны, вовсе не тождественны. Отсюда вытекает проблема сложности и контрпродуктивности рекомендаций аналитики в виде прямых заимствованиях из иного контекста без культурной адаптации к данной традиции. Часто подобные «рекомендации» служат для интеллектуальных диверсий или являются разновидностью добровольного самообмана по аналогии с тем, как если бы при создании генномодифицированных продуктов (ГМП) в генную цепочку традиционного продукта встраивали чужеродное звено и получали что-нибудь вроде помидора с вкраплениями генов черепахи для долговечности хранения или помидора-крокодила – для иных целей. Вытеснение подобными ГМП качественного отечественного продовольствия также может служить аналогией внедрения чужеродных традиций для развала государства изнутри. Именно по такой схеме Запад разваливал Советский Союз, используя агентуру влияния в коридорах власти и внедряя псевдодемократические ценности.

Многие наши сегодняшние социально-информационные, и как следствие – политические и экономические проблемы обусловлены отсутствие отечественного Русского Проекта. Вернее, он есть, опубликованы, частью анонимно, его варианты [Проект 06, 07], [Кобяков 07], [Тулеев 04], [Кашанский 06], но они не признаны руководством страны, малоизвестны обществу. Отсюда – в отечественной методологии аналитики излишняя плюралистичность, комбинаторство, слепое заимствование из чужого (преимущественно англосаксонского) контекста ключевых идей управленческой мысли и западной аналитики как таковой. Действительно, трудно рассчитывать на успех, создавая новаторскую модель из неподходящего материала, механически перенесённого из другого контекста, другой традиции. Народная мудрость гласит: попытки скрестить ужа с ежом заканчиваются колючей проволокой.

Как ни парадоксально, но многие эзотерические понятия можно так или иначе использовать в аналитической работе, ибо они дают ключи к пониманию важных и принципиальных её вопросов. Например, среди категорий эзотерики есть карма. В противоположность метафизическим и оккультным доктринам современная (академическая) наука ею практически не пользуется. Тем не менее, это понятие достаточно органично укладывается в семантические поля детерминистской науки нашего времени, выступая практически синонимом причинности в материалистической диалектике при условии снятия ограничений последней: раньше – позже, прямые – косвенные причины, причины первого, второго порядка и т. д., вплоть до вероятностного характера интерпретации событий (поиск причинно-следственной связи) и самих событий.