Девять жизней Рода - Casperdog
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ты меня очень напугала, Оля, - я, не переставая, гладил девушку по голове, по спине. – У тебя был психический срыв, малыш. Это ненормально. Подобное ни в какие рамки не лезет.
- Знаю. Прости, Саша. Я ведь только с тобой могу расслабиться, хотя зря это сделала. Думаешь, я психопатка? Хотя чего спрашиваю, когда у нас накануне был на эту тему разговор. Я не больна психически. Говорю тебе честно. Просто Димка… Он был моим братом. Родным братом от одной матери. Не от Виктории, нынешней жены отца. Мама и умерла, когда рожала Диму. Кровотечение. Её не смогли спасти. И сейчас… Сейчас я осталась одна. Ты не знал, потому что я не рассказывала, но мы с братом тайно от всех родственников постоянно встречались, несмотря на категорический запрет. Он раньше здесь часто бывал и папа к нему относился очень хорошо. Твой и мой папа. Прости, я, наверное, вновь коснулась запретной темы, но говорю как есть.
- Оль. Я ведь не запрещаю тебе называть своего отца и твоим. Раз он тебя вырастил, воспитал и считал своим ребёнком, почему я могу быть против? Давай эту тему более не поднимать. Хорошо? Я ведь не раз обращал внимание, что Александра Валентиновича Романова ты чаще называешь Императором и намного реже отцом, но ни разу не назвала папой. Прости, малыш, получается, у твоего родного отца были две жены?
- С первой он развелся, когда встретил мою маму, а позже, когда она умерла, вернулся к той, прежней. Статус, знаешь ли, не позволял ему оставаться вдовцом. К тому же с младшим сыном у отца сложились неплохие взаимоотношения, а вот старший, Владимир – копия Государя. Даже голоса похожи, не то, что внешне... Димка, Димочка… Ну как же так… Почему именно тебя, не Володьку…
- Не нужно говорить подобное, Оля, - я поднялся с дивана, с осуждением глядя на зарёванную девушку. – Твой старший брат не виноват, что остался жив. Прошу, лучше помолчи.
- Да, Саша, ты прав. Ты всегда прав, а я вот, дура безмозглая, живу не умом, а сердцем, эмоциями. И как всегда потом жалею о сказанных словах. Прошу тебя только, хоть ты не осуждай.
- Не буду. Мне… - в этот момент на столе зазвенел телефон. Мой, не Ольги, который принёс Романов, когда был в гостях, взамен утерянного. Непростой такой фончик, навороченный, с гербом России на задней крышке и под номером «5» и гравировкой с указанием фамилии, имени и отчества владелицы. Я, помнится, ещё раз прошёлся по этому поводу, потому что Ольга продолжала себя позиционировать сторонним человеком, не относящимся к императорской фамилии, да и цифра пять по старшинству не подходила, если только по значимости в семье, ставя Ольгу на последнее место.
- Слушаю, - ответил, увидев на экране кто меня набрал.
- Как она? – в трубке послышался голос смертельно уставшего человека, к тому же раздавленного горем от потери сына.
- Мы недавно вернулись домой. Утром газеты не читали и новости не слышали, а тут… Была истерика, но сейчас вроде успокоилась. Мои искренние соболезнования.
Я не услышал, что мне ответили, потому что телефон неожиданно был вырван из рук и Ольга монотонным, безжизненным голосом, выставив перед собой руку, что бы я не смог забрать телефон, стала… нет, она не разговаривала, она…
- Это ты убил Диму, отец. Ты его приговорил своими действиями, отношением. Скажешь, нет? Ответь тогда, почему Владимир не пострадал? Потому, что был рядом с тобой под защитой Гвардии? А кто тебе помешал вовремя забрать во дворец младшего сына? Не удивлюсь, если и твоя ненаглядная была рядом с тобой. Я никогда не прощу тебя, отец, за твой поступок ТОГДА, когда фактически отрёкся от меня. Зная точно, что я жива, не стал бороться за возвращение ребёнка в семью, а многие годы наблюдал за мной со стороны. Да, я знаю точно, что ты был в курсе где я и что со мной. Поэтому и приблизил к себе Николая Сергеевича. Что, я не права? И анализ ДНК был проведён только после моего совершеннолетия лишь для успокоения твоей совести. Ну как же, вот так случайно воссоединилась семья. Всё красиво и празднично. Все радуются и веселятся. Только обо мне ты хоть раз подумал? Как я жила все эти годы? Я тебя ненавижу, отец. Сначала ты убил маму. Зная заранее, что роды будут тяжёлыми, отстранил опытных врачей и заставил маму рожать в каком-то захолустье, мотивируя, что там будет безопасно. Сейчас избавился от Димы? Что, теперь я на очереди? Прошу – оставь меня и Сашу в покое. Забудь навсегда, что мы существуем. Поверь, так будет лучше для всех.
Ольга замолчала и положила фон на стол, а сама забралась с ногами на диван и, обхватив колени руками, уткнулась в них лицом.
Думал, Романов отключился, но нет, счётчик секунд разговора не остановился, пришлось брать фон в руку и попытаться снизить градус накала.
- Простите, не ожидал, что телефон окажется в руках Ольги. – А что можно было сказать человеку, когда ему и так тяжело.
- Если слышали, Александр, что говорила дочь, она была неправа. Не хочу, и не буду оправдываться, не в моих правилах. Скажу одно – она видит лишь одну сторону жизни, а та многопланова. Скажу лишь, по только что полученной информации, на месте моего сына должны были быть другие... Вы двое... О времени и месте похорон сообщу. – Разговор прервался.
- Ты меня осуждаешь за сказанное? Что не пожалела отца, а постаралась его добить?– в тишине прозвучал вопрос. И только после длительной паузы девушка продолжила. – Саша, я ведь о многом умолчала, не стала ему говорить, хотя и следовало бы. Я его в самом деле ненавижу за то, что он фактически обрёк на смерть маму и за свою судьбу. Хотя… Знаешь, в другой ситуации я ведь не могла бы узнать что такое папина
