Жуков - Владимир Дайнес

К.К.Рокоссовский в 1962 году в беседе с преподавателями и слушателями Военной академии им. М.В.Фрунзе ход контрнаступления под Москвой оценил весьма критически: «20 декабря после освобождения Волоколамска стало ясно, что противник оправился, организовал оборону и что наличными силами продолжать наступление нельзя. Надо было серьезно готовиться к летней кампании. Но, к великому сожалению, Ставкой было приказано продолжать наступление и изматывать противника. Это была грубейшая ошибка. Мы изматывали себя. Неоднократные доклады о потерях Жуков не принимал во внимание. При наличных силах добиться решительных результатов было нельзя. Мы просто выталкивали противника. Не хватало орудий, танков, особенно боеприпасов. Пехота наступала по снегу под сильным огнем при слабой артиллерийской поддержке. Наступало пять фронтов, и, естественно, сил не хватало. Противник перешел к стратегической обороне, и нам надо было сделать то же самое. А мы наступали. В этом была грубейшая ошибка Сталина. Жуков и Конев не смогли его переубедить».

Чувствуется противоречие в оценках Константина Константиновича. С одной стороны, пеняет на Жукова, что тот не считался с потерями. А ведь в то же время прекрасно знал прославленный маршал, чьей ошибкой было развернутое широким фронтом и неподготовленное наступление. Напомним, что при этом Жуков оказался единственным среди военачальников, кто в начале января 1942 года пытался возразить Сталину, считая невозможным вести войска на запад без создания необходимых резервов. Возражал в тот момент, когда, как оказалось, все было уже решено. И предрешена была судьба тех, кто обильно поливал своей кровью каждую отвоеванную пядь земли, кто не смог вырваться из смертельных тисков под Вязьмой. Прекрасно понимал Рокоссовский и то, что Жуков, отдавая приказы подчиненным, вынужден был выполнять директивы Ставки так же, как Рокоссовский должен был выполнять его, Жукова, приказы. Выполнять даже в тех случаях, когда они приводили к непоправимым последствиям.

Не будем гадать, понимал ли эту простую логику полковник Генштаба К.В.Васильченко, когда по горячим следам в мае 1942 года составлял описание операции 33-й и 43-й армий на вяземском направлении. Но то, что полковник стремился тщательно вычистить мундиры Ставки и Генштаба, старательно выводя все пятна, сомнению не подлежит. Он писал: «Оперативный замысел операции по внезапному овладению г. Вязьмой, выходом на тылы гжатско-вяземской группировки противника, разъединение вяземской группировки от юхновской и одновременный их разгром по частям не соответствовал наличию сил и средств, выделенных для этой цели Западным фронтом.

Неправильная оценка противника о его боеспособности после нанесенных ему серьезных поражений в предшествующих боях, неверный расчет времени и игнорирование условий, в которых действовали наши войска, привели к неправильному принятию решения, вследствие чего задуманная операция не была выполнена. Если бы Западный фронт вначале всем своим левым крылом (33, 43, 49, 50 и гр. Белова) обрушился на юхновскую группировку, окружил бы ее и уничтожил, что по условиям обстановки предоставлялась полная возможность, а затем совместно с правым крылом при взаимодействии с Калининским фронтом мог бы ликвидировать сычевско-гжатско-вяземскую группировку противника (так в тексте. — В.Д.).

Но вместо этого Западный фронт погнался преждевременно за большими целями, хотел одновременно разгромить гжатско-вяземскую, юхновскую, спас-деменскую, мятлевскую группировки противника, не имея для этого достаточных сил и средств. Действия Западного фронта уподобились действию растопыренными пальцами…

Армии, привыкшие действовать самостоятельно, без увязки своих действий с соседями, продолжали оставаться верными своим старым принципам. Получилось так: когда ударная группировка одной армии наступает, то другой — стояла на месте, потом они менялись ролями. А командование Западным фронтом продолжало наблюдать, как рядом ударные группировки двух армий дерутся вразнобой, и не вмешивалось в их дела до тех пор, пока окончательно операция на этом направлении не была сорвана.

Западный фронт не создал кулака в виде крупной мощной группировки из всех родов войск на решающем направлении, при помощи которого решал бы задачу крупного оперативного размаха.

Силы и средства были почти равномерно распределены по всему огромному фронту. Громкие приказы, которые отдавал командующий Западным фронтом, были невыполнимы. Ни один приказ за всю операцию вовремя не был выполнен войсками. Они оставались голой ненужной бумагой, которая не отражала действительного положения войск и не представляла собой ценного оперативного документа. А та торопливость, которую проявляло командование Западным фронтом, передавалась в войска и приносила большой вред делу…

Западная группировка 33 армии честно и доблестно дралась до конца своего существования. При недостатке в боеприпасах и продовольствии она 2,5 месяца дралась в полном отрыве от своих войск, нанося большой урон в живой силе противнику и сковывая его большие силы своими действиями.

Когда противник расколол западную группировку 33 армии на части и вышел на восточный берег р. Угры, с одной стороны, безрезультатность боев 43 и 49 армий по прорыву обороны, — с другой, то была ясна судьба западной группировки… Благодаря крупным недочетам, в первую очередь оперативного характера… в действиях 43 и 49 армий противник избежал разгрома по частям. Получился успех вместо оперативного масштаба — чисто тактический — вытеснение мятлевской группировки противника, взятие Юхнова и выход на рубеж рек Воря и Угра».[303]

Внешне вполне благопристойный и грамотный оперативный разбор событий вовсе умалчивает, а кто же погнал Западный фронт в наступление с «растопыренными пальцами», намереваясь в том же, 1942-м году разгромить Германию окончательно. Трудно спорить с утверждением, что операции, проводимые командованием фронта против гжатско-вяземской и юхновской группировок противника, не соответствовали «наличию сил и средств». Так же, как не соответствовали возможностям Западного фронта и другие задачи этого периода, исходящие из Ставки: окружение и пленение ржевско-сычевской группировки, разгром болховско-жиздринско-брянской группировки, освобождение Брянска…

И отнюдь не просчетами Жукова, а подобными же причинами были вызваны слабое взаимодействие армий и удары в расходящихся направлениях. Вспомним, какое внимание уделял Жуков взаимодействию соседей при обороне Москвы и контрударах в декабре 41-го. Не выдерживают критики и попытки поучений, как следует проводить наступательные операции. Ведь даже не имея резервов, Жуков смог создать мощный кулак из 1-й ударной и 16-й армий и нанести сокрушительный удар по оборонительным рубежам противника на Ламе. Но ведь забрали у него 1-ю ударную, не дали развить сулящий большие стратегические выгоды успех, не дали времени даже для элементарной перегруппировки сил.