Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах - Евгений Юрьевич Спицын
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как уже говорилось, проблема мирного договора с Германией в Потсдаме не обсуждалась. Она была возложена на Совет министров иностранных дел (СМИД), который был тогда учреждён по настоянию американской стороны вместо ЕКК для подготовки мирных договоров с поверженными европейскими державами: Германией и её военными сателлитами — Италией, Болгарией, Венгрией, Румынией и Финляндией. Однако, как справедливо подчеркнул профессор Ю.В. Галактионов,[430] суть самого германского вопроса союзниками не была определена, и его чёткой и общепризнанной дефиниции так никогда и не возникло. В Потсдаме победители договорились лишь о принципах, которыми они будут руководствоваться в отношении Германии в начальный период её оккупации. Предполагалось, что эти принципы лягут в основу мирного договора или будут заменены какими-то новыми четырёхсторонними соглашениями. В связи с этим обстоятельством вполне можно согласиться с мнением бывшего американского госсекретаря Генри Киссинджера, который в свой работе «Дипломатия» справедливо написал о том, что «Потсдам почти ничего не решил», «многое осталось в подвешенном состоянии» и «наиболее жгучие проблемы были переданы министрам иностранных дел для дальнейшего обсуждения».[431]
Как уж говорилось, после завершения войны вся территория Германии была поделена на четыре оккупационные зоны: советскую (Саксония, Тюрингия, Галле-Мерзебург, Магдебург, Анхальт, Бранденбург и Мекленбург — Передняя Померания), американскую (Бавария, Гессен, северная часть Бадена и Вюртемберга), английскую (Вестфалия, Ганновер, Брауншвейг, Ольденбург, Шаумбург-Липпе и северная часть Рейнской области) и французскую (Вюртемберг, Пфальц, южная часть Бадена и Рейнской области). Дальнейшая судьба германского вопроса по решению Потсдамской конференции передавалась на рассмотрение СМИД, в состав которого тогда вошли главы четырёх дипломатических ведомств постоянных членов Совета Безопасности ООН — Вячеслав Михайлович Молотов (СССР), Джеймс Фрэнсис Бирнс (США), Эрнест Бевин (Великобритания) и Жорж Бидо (Франция), — к которым чуть позднее присоединится и министр иностранных дел Китая Сун Цзывэнь.
Совет министров иностранных дел, учреждённый на Потсдамской конференции, собирался на свои рабочие сессии всего шесть раз в течение пяти лет в 1945–1949 гг., где обсуждал десятки совершенно разных вопросов, но каждый раз одним из главных был именно германский вопрос. Однако СМИД так и не смог решить проблем германского урегулирования, поскольку разногласия между Москвой и её западными «партнёрами» по многим ключевым вопросам, особенно касающимся европейских держав и проблем, носили антагонистический характер.
На первую сессию СМИД, которая состоялась в Лондоне в сентябре-октябре 1945 г., советская делегация в составе её главы наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова и трёх видных дипломатов — Н.В. Новикова, Ф.Т. Гусева и А.А. Громыко — ехала с определённым оптимизмом, поскольку дух военного сотрудничества трёх союзных держав сугубо формально, но всё же ещё сохранялся. Главным в работе этой сессии СМИД должно было стать согласование текстов мирных договоров со всеми сателлитами поверженной Германии, то есть Италией, Финляндией, Венгрией, Румынией и Болгарией. Однако «атомная дипломатия», взятая на вооружение американской стороной ещё в период Потсдама, и ответный жёсткий курс И.В. Сталина оказали негативное влияние на ход всей этой встречи. С одной стороны, Дж. Бирнс и Э. Бевин единым «англосаксонским» фронтом выступили против всех советских предложений по итальянскому, болгарскому, румынскому и иным вопросам. С другой же стороны, И.В. Сталин, который, отдыхая в Сочи, находился в режиме постоянной переписки с В.М. Молотовым, очень резко и крайне негативно отреагировал на «мягкую» позицию главы советской делегации по процедурным вопросам, шедшую вразрез с рядом Потсдамских соглашений о порядке рассмотрения вопросов, касающихся только членов «большого альянса».[432] Кроме того, рассчитывая на поддержку Москвы, глава французской делегации Ж. Бидо, выполняя указание Ш. де Голля, занял также очень жёсткую позицию по проблеме Рура, Рейна и Саара, обещая в ответ поддержать Москву и согласиться на создание центральной германской администрации.[433] Таким образом, работа совещания зашла в переговорный тупик, и первая сессия СМИД закрылась без подписания какого-либо соглашения.
Правда, как считают ряд историков (Р. Джеффри[434]), уже в октябре и декабре 1945 г., во время личных встреч с американским послом А. Гарриманом в Сочи, а затем с Дж. Бирнсом и Э. Бевиным в Москве, И.В. Сталин смягчил прежний резко негативный настрой, и Московское совещание глав дипломатических ведомств бывших союзных держав «прошло очень конструктивно и стало прорывом» в дискуссиях Москвы и западных держав по вопросам послевоенного устройства. На самом деле И.В. Сталин рассматривал это совещание как реальную возможность вернуться к временам «Большой тройки» эпохи войны и был готов идти на компромисс по целому ряду болезненных вопросов, как, например, болгарскому или румынскому. Однако дальнейшие события развеяли эти радужные иллюзии «кремлёвского старца».
На второй сессии СМИД, которая прошла в Париже в два этапа — в апреле-мае и в июне-июле 1946 г., глава советской делегации предложил создать общегерманское правительство, которое взяло бы на себя ответственность за заключение мирного договора и выполнение всех обязательств по нему. При этом в качестве самой оптимальной переходной меры В.М. Молотов предложил создать в кратчайший срок центральную немецкую администрацию, способную организовать и провести все выборные процедуры. Однако против этой идеи категорически выступили Франция и Англия. Более того, французский министр иностранных дел Ж. Бидо при молчаливом согласии Вашингтона опять потребовал передать французской стороне Рейнскую область, Саарский район и Рурский бассейн, а оставшуюся часть Германии расчленить на несколько небольших земель-государств. Естественно, советская сторона резко выступила против этих планов французского министра и столь же резко этот план отвергнул Э. Бевин, считавший, что огромные ресурсы Рура и Рейнской зоны должны стать основой экономического возрождения всей Западной Европы, а не только одной Франции.
Между тем на той же сессии СМИД советской стороной была сознательно
