Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1967-1971 - Светлана Бондаренко

2. Новое название ДоУ ужасно: «Звездный час инспектора Глебски». Но ничего лучшего не сумели придумать ни я, ни друзья наши за трое суток размышлений. Впрочем, по-моему, все это — моча.

3. Сегодня прекратили работу с Лешкой. Послезавтра утром я уезжаю. Таки не сумели закончить черновик. Да, брат, это не с тобой работать, прямо скажем. Впрочем, время есть. Закончим все в сентябре.

4. Было бы здорово, если бы ты даже в случае отсутствия новостей по ОО отписал бы мне письмишко в Гагру. Насчет твоих киношных дел; насчет статьи Шилейки; насчет Саргассов; насчет Клемента; насчет положения в МолГв.

Вот и всё пока. Крепко жму ногу, твой [подпись]

P. S. Леночке привет!

Август проходит у Авторов на удивление тихо. БН отдыхает в Гагре, АН занимается своими делами в Москве.

Пресса тоже молчит. Но это — лишь временное затишье. В сентябре — очередной залп.

Пожалуй, наиболее безобидная оценка появляется в журнале «Детская литература». В рубрике «Вышла книга…» опубликована информация о выходе в одноименном издательстве очередного тома в серии «Библиотека приключений»: книги, содержащей СБТ Авторов и произведения Днепрова. Книга рекомендуется для чтения школьникам начиная с 6-го класса.

Одновременно с этим сообщением в этом же номере публикуется статья Адольфа Урбана «Вернемся к пристрастиям», где среди прочего сказано, что ПНВС находится на стыке науки и фольклора; в мире ПНВС господствует не логическая концепция, а человеческая сущность, а в ТББ показаны оригинальный внутренний мир и напряженность борьбы мнений.

В сентябрьском номере «Журналиста», так внезапно «возлюбившего» Авторов, появляются сразу два материала, связанные с АБС.

Обком КПСС рассмотрел вопрос об идейно-политических ошибках, допущенных редакцией альманаха «Ангара».

На страницах этого издания была опубликована вредная в идейном отношении повесть А. и Б. Стругацких «Сказка о Тройке». Здесь же появилась статья Р. Нудельмана «Фантастика и научный прогресс», в которой картина современного мира рассматривается с теоретически нечетких, путаных позиций. Редколлегия альманаха не проявляла достаточной требовательности при отборе произведений к печати, мирилась с серьезными недостатками в работе редакции.

За грубые ошибки, следствием которых явилась, в частности, публикация идейно несостоятельной повести А. и Б. Стругацких, главному редактору альманаха «Ангара» Ю. Самсонову и главному редактору Восточно-Сибирского книжного издательства В. Фридману объявлен строгий выговор. Решением бюро Иркутского обкома КПСС Ю. Самсонов освобожден от работы. В принятом постановлении намечены меры, направленные на повышение идейно-художественного уровня альманаха. Утверждена новая редколлегия.

Главным редактором альманаха «Ангара» утвержден писатель А. Шастин.

Во второй публикации «Журналиста», отметив высокие тиражи и растущую популярность фантастики, а также остановившись на ответах писателей-фантастов стран капитализма, опубликованных в журнале «Иностранная литература», автор статьи приступает к главному — критике АБС.

<…>

Среди писателей, отвечавших на анкету «Иностранной литературы», были и советские — Геннадий Гор, Аркадий и Борис Стругацкие. Очень хотелось услышать от них марксистское понимание задач, стоящих перед литературой и искусством вообще и перед фантастикой в частности.

К сожалению, они не увидели чуждых нам представлений, не почувствовали острого запаха буржуазного индивидуализма и волюнтаризма во всех этих по форме «общегуманных», отвлеченных концепциях. Они, видимо, не заметили явной инфильтрации буржуазных идей.

Геннадий Гор, упомянув Герберта Уэллса и Федора Достоевского, Томаса Манна и Джойса, Бунина с Куприным и Потапенко с Боборыкиным, Ефремова, Лема и Стругацких, заметив даже революцию (!) в фантастике (поворот к философской теме в пятидесятых — шестидесятых годах), наконец, определив фантастику как «передний край», увидел в ней всего лишь «…передний край современного художественного мышления».

А. и Б. Стругацкие сделали своего рода программное заявление: «В наше время задача литературы, как нам кажется, состоит не только в исследовании типичного человека в типичной обстановке. Литература должна пытаться исследовать типичные общества, то есть практически рассматривать все многообразие связей между людьми, коллективами и созданной ими второй природой. Современный мир настолько сложен, связей так много и они так запутаны, что эту свою задачу литература может решать только путем неких социологических моделей, по необходимости упрощенных, но сохраняющих характернейшие тенденции и закономерности. Разумеется, важнейшими элементами этих моделей продолжают оставаться типичные люди, но действующие в обстоятельствах, типизированных не по линии конкретностей, а по линии тенденций».

Но «модели» могут быть разными, программируют их разные люди. Известно, что самые фантастические видения, образы будущего всегда создаются на основе определенной общественной — социальной, экономической, нравственной — интуиции, классовой борьбы. «Модели» будущего программируются всегда с определенных социальных позиций, отсюда их пессимизм или оптимизм, прогрессивность или реакционность. Именно в классовой позиции художника — ключ к образам его фантазии. Как раз этого и не прозвучало в рассуждениях о «моделировании типичных обществ»…

Действительно, фантастика дает возможность построить какую угодно модель. Но тем большее значение обретают тогда взгляды автора, его мировоззренческие установки. Фантастика не бесстрастная электронно-счетная машина, готовая «переварить» даже не одну, а десятки «моделей», пока не будет найдена ошибка в программе. Это — произведение искусства, которое выносится на суд миллионов читателей, вызывает у них вполне определенную реакцию. И чем ярче написана книга, тем острее направленное сопереживание читателя с автором, с героями. И тем ощутимее вред, если перед нами даже и талантливо созданная, — но ошибочная модель.

Сколь же велика должна быть ответственность писателя прежде всего перед самим собой, сколь высока требовательность к себе!

Именно с этих позиций хочется еще раз поразмышлять о творчестве А. и Б. Стругацких.

Некоторые критики усиленно пропагандируют Стругацких как зачинателей «социального, философского» направления в современной фантастике. Направления, ради которого горячие головы готовы зачеркнуть все, что до этого было создано. Направления, противопоставляемого всем остальным течениям советской научной фантастики в качестве «главного и наиболее перспективного». В довольно громком хоре неумеренно восторженных рецензий звучали и предостерегающие голоса. Академик Ю. Францев в газете «Известия» (25 мая 1966 г.), Ю. Котляр в журнале «Октябрь» (№ 4, 1967 г.), В. Сапарин в журнале «Коммунист» (№ 12, 1967 г.) довольно обстоятельно анализировали произведения Стругацких и некоторых других представителей «философской» фантастики, аргументированно доказывали, что рецензируемые произведения «вряд ли отражают марксистскую философию и коренные проблемы эпохи», подчеркивали, что «понимание общественных отношений — необходимый трамплин для высокого полета социальной фантастики».