История Христианской Церкви I. Апостольское христианство (1–100 г. по Р.Х.) - Филип Шафф

На основании приводимых посланий эти церкви и их представителей можно разделить на три категории соответственно их нравственному и религиозному состоянию:

1. Преимущественно праведные и чистые церкви в Смирне и Филадельфии. В посланиях к этим двум церквям мы, строго говоря, не находим призыва к покаянию — только увещание хранить верность, долготерпение и радоваться во время страданий.

Церковь в Смирне (очень древнем и до сих пор процветающем ионийском торговом городе, расположенном на красивейшем берегу Смирнского залива) страдала от бедности и гонений, а в будущем ее ждала еще большая скорбь, но Господь ободряет ее обещанием венца жизни. До II века эту церковь возглавлял ученик Иоанна Поликарп, принявший мученическую смерть за свою веру.

Город Филадельфия (построен царем Атталом Филадельфом и назван в его честь, ныне Алашехир), был расположен в богатой виноградниками, но подверженной частым землетрясениям провинции Лидия. Тамошняя церковь была бедна и малочисленна, но очень верна и духовно богата — за все скорби и гонения, которые она претерпела на земле, ее ждала щедрая награда на небесах.

2. Преимущественно порочные и находившиеся на грани погибели церкви в Сардисе и Лаодикии. Соответственно, в этих посланиях мы находим суровые упреки и горячие призывы к покаянию.

Церковь в Сардисе (до времен Крёза этот город был процветающей столицей Лидийской империи, но в наши дни превратился в жалкую пастушью деревушку) была христианской по названию и по внешнему облику, но ее вера и жизнь были лишены внутренней силы христианства. Таким образом, эта церковь стояла на краю духовной смерти. Из общей массы развращенных людей послание Господа (Отк. 3:4) выделяет несколько душ, которые сохранили себя неоскверненными, но при этом не отделились от собрания и не создали свою собственную секту.

Церковь в Лаодикии (некогда богатый торговый город во Фригии, неподалеку от Колосс и Иераполя, ныне на его месте находится опустевшее селение ЭскиГиссар) считала себя духовно богатой и безупречной, но в действительности была бедна, слепа и нага и пребывала в том самом опасном состоянии «теплого» безразличия, из которого вновь вернуться к решительности и усердию гораздо труднее, чем в первый раз обратиться от природного равнодушия к вере. Отсюда и грозное предостережение: «Извергну тебя из уст Моих» (теплая вода вызывает тошноту). Но даже лаодикийцев Господь не оставляет в отчаянии. Он с любовью стучится к ним в двери и обещает, что они примут участие в брачном пире Агнца, если только искренне покаются (Отк. 3:20).

3. Церкви в Ефесе, Пергаме и Фиатире, в которых праведность сочеталась с грехом. Этим церквям адресуются одновременно похвалы и упреки, обетования и угрозы.

Ефес, в то время — центр Асийской церкви, не увлекся заблуждениями гностиков, которые предсказывал Павел, и сохранил в чистоте вверенное ему учение; однако он утратил свою первую любовь, а потому Господь убеждает его покаяться. Таким образом, Ефес воплощает то состояние мертвой, окаменелой ортодоксии, в которое часто впадают разные церкви. Ревностное отношение к чистоте учения очень важно, но оно бесполезно, если нет живого благочестия и деятельной любви. Послание к ангелу ефесской церкви особенно подходит для позднейшей Греческой церкви в целом.

Церковь в городе Пергам в Мисии (самый северный из семи городов, в прошлом — резиденция царей из династии Атталов, известен своей большой библиотекой в 200 тысяч томов и производством пергамента, откуда и произошло название charta Pergamena; ныне деревня Бергамо, населенная турками, греками и армянами) проявила большую верность в трудных обстоятельствах, но терпела в своих рядах сторонников опасной гностической ереси. Господь призывает и эту церковь к покаянию за недостаток строгой дисциплины.

Церковь в Фиатире (процветающий ремесленный и торговый город в Лидии, на месте которого ныне стоит турецкий город Ак–Хиссар, или «Белый замок», где есть девять мечетей и одна греческая церковь) была известна своей самоотверженной, деятельной любовью и терпением, но и она была слишком терпима к заблуждениям, заражавшим христианство языческими принципами и обычаями.

Таким образом, последние две церкви, особенно Фиатирская, являются точными двойниками церкви в Ефесе и воплощают собой сочетание практической набожности с широтой теоретических взглядов. Поскольку учение всегда в той или иной степени влияет на практику, это состояние тоже опасно. Поистине здорова и благополучна лишь та церковь, в которой гармонично сочетаются и укрепляют друг друга чистота учения и чистота жизни, ортодоксальность богословия и практическое благочестие.

Во все века богословы не без основания считали эти семь малоазийских церквей миниатюрным изображением христианской церкви в целом. «Нет такого состояния — хорошего, плохого или среднего, — пример которого нельзя было бы найти в этих посланиях и для которого в них не было бы подходящего и целительного совета». Здесь, как и везде, Слово Божье и история апостольской церкви доказывают свою применимость к любым временам и обстоятельствам и неистощимость своих запасов наставлений, предостережений и ободрений для любых состояний и этапов религиозной жизни.

Глава IX. Поклонение в апостольскую эпоху

Th. Harnack: Der christliche Gemeindegottesdienst im apost. und altkathol. Zeitalter. Erlangen, 1854. Его же Prakt. Theoi, I. 1877.

F. Probst (католик): Liturgie der drei ersten Jahrhunderte. Tüb., 1870.

W. L. Volz: Anfänge des christl. Gottesdienstes, альманах «Stud. und Krit.» за 1872 г.

H. Jacoby: Die constitutiven Factoren des Apost. Gottesdienstes, в альманахе «Jahrb. für deutsche Theol.» за 1873 г.

С. Weizsäcker: Die Versammlungen der ältesten Christengemeinden, 1876; Das Apost. Zeitalter, 1886, pp. 566 sqq.

Th. Zahn: Gesch. des Sonntags in der alten Kirche. Hann., 1878.

Schaff: Hist, of the Apost. Ch., pp. 545–586.

См. библиографию в главе X и в главе о «Дидахе» (том II).

§ 51. Синагога

Campeg. Vitringa (ум. в 1722 в г. Франекер): De Synagoga Vetere libri très. Franeker, 1696, в 2–х т. (также Weissenf els, 1726). Образцовый труд, результат прекрасного знания Библии и учения раввинов. Сокращенный перевод Дж. Л. Бернарда: The Synagogue and the Church. London, 1842.

C. Bornitius: De Synagogis veterum Hebrœorum. Vitemb., 1650. Также опубликована в Ugolinus, Thesaurus Antiquitatum sacrarum (Venet., 1744 — 1769), vol. XXI. 495–539.

Ant. Th. Hartmann: Die enge Verbindung des Α. Testaments mit dem Neuen. Hamburg, 1831 (pp. 225–376).

Zunz (иудейский раввин): Die gottesdienstlichen Vorträge der Juden. Berlin, 1832.

Работы Йоста, Херцфельда и Мильмана по истории еврейского народа.

Работы по новозаветной истории Хаусрата (I. 73 sqq., 2d ed.) и Шюрера (463–475, а также библиография).

Статьи «Синагога»: Гинсбурга в «Kitto»; Пламптре в «Smith» (с дополнениями Хэкетта, IV. 3133, Am. ed.); Лейрера в «Herzog» (XV. 299, Ist ed.); Кнойкера в «Schenkel» (V. 443).

Христианская церковь была воздвигнута на основании иудейской церкви и в том, что касается поклонения и структуры поместных собраний, унаследовала многие черты синагоги, а потому получить должное представление об этих сторонах церковной жизни невозможно без знакомства с синагогой.

Синагога всегда была и по–прежнему остается институтом, обладающим огромной сдерживающей силой. Для иудеев она служила местным центром всей религиозной и общественной жизни — так же как иерусалимский храм был центром жизни всего народа. Синагога была не только церковью, но и школой, колыбелью и защитницей всего, что есть самобытного в этом необычном народе. Возникла она, вероятно, в эпоху вавилонского пленения и Ездры.[643] В евангельские времена синагога уже полностью сформировалась, Христос и апостолы использовали ее как отправную точку для публичной проповеди.[644] Синагога пережила храм, ее основные черты ничуть не изменились, и она до сих пор остается главной колыбелью и хранительницей национального и религиозного самосознания еврейского народа.[645]

Понятие «синагога» (как и наше слово «церковь») обозначает прежде всего собрание людей и лишь потом — здание, где эти люди собираются для совместного поклонения.[646] В каждом городе, даже самом маленьком, была синагога или хотя бы место для молитвы в каком–нибудь частном доме или на открытом воздухе (обычно на берегу реки или моря — из–за ритуальных омовений). Десяти мужчин было достаточно, чтобы создать религиозное собрание. «Ибо закон Моисеев от древних родов по всем городам имеет проповедующих его и читается в синагогах каждую субботу».[647] Строительство синагоги считалось благочестивым и общественно–полезным делом.[648] В больших городах, таких как Александрия и Рим, синагог было много; в Иерусалиме их насчитывалось четыреста — для различных сект и для эллинистов из разных стран.[649]

1. Здание синагоги представляло собой простой прямоугольный зал без каких–либо архитектурных изысков и по внутреннему устройству напоминало святилище и храм. В зале стояли скамьи (некоторые из них, повыше, предназначались для старейшин и богатых людей)[650], стол или кафедра для чтеца, а также деревянный ковчег или шкаф для хранения священных свитков (его называли «Коферет» или «Аарон»). Последний соответствовал Святому–святых, которое находилось в святилище и храме. В качестве символа божественного закона и в подражание храмовому огню в синагоге постоянно горел священный огонь, хотя в Талмуде об этом не упоминается. Ревностные верующие в начале субботы (в пятницу вечером) приносили дополнительные светильники. Рядом со входом, как и в храме, находились ящики для пожертвований — один для нищих Иерусалима, другой для местных нуждающихся. Павел следовал этому образцу, когда собирал пожертвования для неимущих иерусалимских христиан.