Ходили мы и вы походами. Сборник рассказов о подводниках - Андрей Зотиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Не понял, это как?» – оторопел Вася. Осторожно потрогав подушку, он понял, «как». Под наволочку чьей-то шаловливой рукой был засунут вчерашний пятнадцатикилограммовый блин от штанги! «Ёжик не мог до такого додуматься», – подумал Вася. Похоже, число его недоброжелателей росло не по дням, а по часам. Пришлось ему ощупывать всю кровать – на предмет ещё каких-нибудь пакостей. Но больше он ничего не обнаружил (а там ничего больше и не было!).
Перед следующим увольнением в город, прежде чем одеться, Федя внимательно осмотрел всю форму, чтобы не попасть впросак – он догадывался, что супостат не дремлет! Но визуально всё было в порядке: рукава на форменке не завязаны; только что отглаженные брюки он из рук не выпускал – достал их из рундука, снял с вешалки, погладил и повесил обратно на вешалку; прощупал на всякий случай ботинки – кнопок не было; бескозырка в порядке. Даже не верится, что на сей раз обошлось без эксцессов.
Федя с помощью двух друзей влез в форменку, снял с вешалки брюки и сунул ногу в штанину. Нога почему-то застряла… А Федя – не аист, чтобы долго прыгать на одной ноге! Попрыгав немного, он потерял равновесие и, споткнувшись, грохнулся на палубу. Под общий хохот всего кубрика. А стоявший от него на безопасном расстоянии Вася о чём-то весело нашёптывал приятелям.
Всё было просто. Ещё часа за два до подготовки к увольнению он вынул брюки Феди из рундука, зашил штанины в самом низу (каждую в трёх местах – оно и прочно, и незаметно!) и повесил на место. Он всё точно рассчитал: хозяин брюк не станет их разглядывать перед глажкой, а просто, сняв с вешалки, подравняет стрелки, погладит и повесит на место. А поймёт, что они зашиты только тогда, когда сунет ногу в штанину. Так и получилось, на радость окружающим.
Вечером, вернувшись из города, Вася…
Стоп! Пожалуй, хватит! Между прочим, всё это случилось на первом курсе. А учились мы пять лет. И всё это время ребята-супостаты постоянно подкалывали друг друга, вечно придумывая что-то новенькое. Если обо всём рассказать, ты, дорогой читатель, глядишь, захочешь поэкспериментировать и сотворишь какую-нибудь из этих пакостей с приятелем. А я потом буду виноват! Придумай что-нибудь своё и твори на здоровье! И учти, что все описанные здесь пакости запатентованы!
Сало
Подводная лодка идёт на глубине 40 метров. Ночь. В пятом отсеке вахтенный моторист старшина второй статьи Махмутов Азиз Алекпер-оглы, причмокивая от удовольствия, уплетает за обе щеки хороший шматок сала, аж за ушами трещит!
Мех, зайдя в отсек, остолбенел – впервые увидел мусульманина за таким непотребным занятием. Выйдя из ступора, спросил:
– Азиз, ты что делаешь?
– Кушат хочэтся, тащ, – с набитым ртом отвечает боец.
– Ты же мусульманин, дорогой! Разве тебе можно свинину?
– Вай! Аллах под водой нэ видыт, да?..
Албания и албанцы
К политзанятиям готовились на высшем уровне, ибо разведка донесла: будет проверяющий из штаба базы.
Группу «лёгких сил» проверили быстро, замечаний практически не было. Проверяющий – капитан 1 ранга с огромной лысиной, замаскированной редкими, но длинными волосёнками, зачёсанными от уха до уха, – удовлетворённый началом проверки, перешёл в кубрик БЧ-5. Там со своими «маслопупами» занимался командир моторной группы.
– Ну что, товарищ старший лейтенант, как в вашей группе дела? – спросил проверяющий после обмена любезностями в виде команд «Смирно!», «Вольно!» и традиционного доклада о присутствующих-отсутствующих.
Интересно, какие варианты ответа он хотел услышать? Что в группе БЧ-5 все глупы, как пробки, на занятиях спят, конспектов нет, тетради пущены на письма любимым девушкам? А вместо этих самых политзанятий следовало бы организовать курсы русского языка, ибо БЧ-5 наполовину состоит из мусульман («моя твоя не понимай!»), а вторая половина – из тех славян, которые в слове «ещё» делают четыре ошибки? Естественно, он услышал от старлея, что бойцы всё знают, в группе – сплошь отличники боевой и политической и вообще, проверять тут нечего!
Капраз решил особо не свирепствовать. Вероятно, он остался удовлетворён проверкой «лёгких сил» и не захотел портить общую картину успеваемости в экипаже. А, возможно, оказался здравомыслящим человеком и, на глаз определив национальный состав и уровень интеллекта сидящих перед ним матросов, выбрал нейтральный метод проверки – по принципу «не тронь дерьмо – вонять не будет!». Неважно, чем руководствовался представитель штаба базы, но задал он всего-навсего один контрольный вопрос – на знание политической карты мира.
Моряки испуганно прятались друг другу за спины, пока проверяющий выбирал себе жертву. Наконец, он ткнул пальцем в сидящего с краю матроса:
– Ну-ка, сынок, иди к «барьеру», сразись-ка с картой мира!
Матрос Пупкин, вскочив с баночки, сразу взмок, и, провожаемый сочувствующими взглядами товарищей, поплёлся к карте. Взяв со стола указку, он обречённо повернулся к проверяющему.
– Ну, что ж, дорогой, покажи нам, – капитан 1 ранга покопался в памяти, соображая, какую бы страну позаковыристее придумать… – м-м-м…
А покажи-ка нам… Албанию!
Пупкин, повернувшись к карте, начал было поднимать указку, но, вдруг, широкая улыбка озарила его лицо. Он повернулся обратно к проверяющему и, счастливый, что разгадал уловку каперанга, хитро прищурившись, мол, не удалось меня запутать, сказал:
– Э-э-э, товарищ капитан 1 ранга, вы меня не обманете! Нет такой страны «Албания», – это только старпом нас «албанцами» называет!..
…По результатам проверки наказали одного старпома – «за нетактичное поведение с личным составом».
Как избавиться от тараканов
Шёл третий месяц автономки. Отдых требовался не только людям, но и железу – народ устал, а железо ломалось и ржавело безбожно. И вот, наконец, долгожданное известие – мы идем в Сирию! Хоть какое-то время поживём без постоянных погружений-всплытий-тревог-учений, подышим свежим воздухом без опостылевшего ограничения при всплытии: на мостик – по одному человеку из отсека! «В очередь, сукины дети, в очередь!» А если ты – некурящий, всё равно дыши свежим никотином на мостике, ибо рядом с тобой стоят курилки картонные и дымят парой сигарет сразу – впрок. Надоели жара и духота в отсеках. Шлепаем по Средиземному морю (триста шестьдесят дней в году хорошая погода!), температура за бортом соответствующая, вентиляция в надводном положении не спасает, а в подводном – и такой нет, кондиционеры, как и положено, не работают. Пятый и шестой отсеки нагреваются до шестидесяти-семидесяти градусов! В остальных отсеках – не намного прохладнее. Народ ходит вялый, сонный. Короче, предстоящий отдых в экзотических краях был весьма кстати!
Сирия встретила нас ярким солнышком, прекрасной погодой, шумом портовых кранов и арабской речью. На берегу столпились портовые рабочие – поглазеть на советских подводников. Принимать у себя наши подводные лодки для них не в новинку, тем не менее, зевак было – хоть отбавляй.
Пока лодка ремонтировалась, для экипажа были организованы экскурсии в город. Осмотрели местные достопримечательности, походили по магазинам, базарам, позагорали. Накупили разных сувениров. Самую оригинальную покупку сделал помощник командира – приобрёл на базаре двух хамелеонов. На следующий день с того же базара притащил пару сачков и назначил новый вид вахты на корабле: ответственный по ловле мух. С этого момента и до самого выхода в море по корпусу носились два матроса с этими сачками и отлавливали мух для хамелеонов. Улов они запихивали в банки, закрывали крышками и сдавали на хранение коку. Тот при этом ворчал:
– Вот помощнику делать-то нечего! Мало нам крыс на борту, так он еще живность лупоглазую на корабль приволок.
Хамелеоны жили у помощника командира в каюте. Он поселил их в картонной коробке, и всё свободное время проводил, наблюдая за ними. Несмотря на пламенную любовь, которую Валера питал к своим питомцам, один из хамелеонов сдох через неделю после ухода из Сирии – то ли больной был, то ли не выдержал тюремного заключения в прочном корпусе. Валера собственноручно изготовил для него гробик из консервной банки и похоронил, как моряка – в море. После отдания последних почестей почившему в бозе земноводному, помощник спустился в штурманскую рубку и поставил крестик на карте – обозначил место упокоения несостоявшегося подводника.
Прошло дней десять. Как-то раз за обедом старпом обратил внимание на пригорюнившегося помощника – тот вяло ковырялся вилкой в тарелке, задумчиво глядя перед собой.
– Что случилось, Валерий Германович? – спросил старпом.
– Василий Иванович совсем плох, скоро помрёт, – ответил помощник.
Удивлённый старпом выглянул из кают-компании в отсек. Живой и здоровый замполит ковырялся у доски объявлений – вешал очередной «Боевой листок», что-то мурлыча при этом себе под нос.
