Россия и современный мир № 3 / 2010 - Юрий Игрицкий

Именно после такого подразделения (на основе статистической оценки соответствующих функциональных границ и их изменчивости при изменяющихся условиях) объяснение воздействия неравенства на макроэкономические и демографические показатели приобретает окончательную ясность, которую искали, но не могли найти до этого многочисленные исследователи.

На основе этой новой методологии были проведены обширные исследования взаимосвязей структурно-функциональных характеристик экономического неравенства с основными показателями социально-экономического и демографического развития как России в целом, так и отдельных регионов. Анализ таких связей показал, что нормальное неравенство всегда обнаруживает себя как позитивный фактор, а избыточное неравенство – как негативный, и динамика социально-экономических и демографических процессов хорошо объясняется динамикой соотношений между этими факторами21.

Количественная оценка эффектов взаимодействия социальных и экономических факторов позволяет утверждать, что факторы избыточного неравенства и высокой относительной бедности являются определяющими в объяснении динамики социально-экономических и демографических показателей.

Так, из комплексного анализа значений функциональных границ по экономическому росту и демографической динамике и соотношений доходов по децильным группам населения с этими функциональными границами следует, что значения таких границ в 2–2,5 раза превосходят прожиточный минимум и составляют 60–70 % среднедушевого дохода. В то же время доходы более 60 % населения лежат ниже этих границ, что не позволяет этой большей части населения эффективно реализовывать себя в экономике и накладывает ограничения на их здоровье и репродуктивное поведение.

Выявленные статистические зависимости позволяют говорить об исключительной значимости фактора неравенства в российских условиях: при оптимальном перераспределении доходов, снижающем величину коэффициента дифференциации до 7–10, рост ВВП в период 2000–2007 гг. мог бы быть выше фактического на 30–50 %, а при годовом росте реальных доходов на 10 % можно было бы выйти на положительный естественный прирост населения. Эти цифры могут показаться фантастическими, но к ним надо относиться не как конкретному прогнозу, а как к оценке степени влияния указанных факторов неравенства на демографический рост.

Именно при таких параметрах распределения большая часть населения сможет реализовывать свои чаяния в экономическом и репродуктивном поведении, сохранении своего здоровья, наращивании человеческого потенциала и т.п. Поэтому такое распределение можно было бы считать и общественно справедливым. Однако оно требует радикальной смены парадигмы социально-экономической политики, ее последовательной ориентации на нужды большинства населения. Это ключевой момент, носящий системный характер в решении задач ускорения экономического роста и изменения направления вектора демографической динамики.

Пути преодоления неравенства и бедности

Как мы уже говорили, отдельные, адресные мероприятия по увеличению пенсий, МРОТ, зарплаты работников бюджетной сферы, несмотря на их необходимость и важность, мало влияют на снижение бедности и неравенства и в принципе не могут привести к существенным изменениям в решении этой проблемы, так как не устраняют причин, порождающих неравенство.

Сегодня, подчеркнем еще раз, основная проблема неравенства и бедности населения лежит не в плоскости недостатка ресурсов, а в механизмах их распределения и перераспределения. Этот вывод представляется очень важным в современных условиях, когда кризис ограничивает возможности дальнейшего роста бюджетных расходов государства на социальные нужды.

Все это требует радикальной смены парадигмы социально-экономической политики и ее переориентации на нужды большинства населения, которая невозможна без радикальной перестройки распределительных отношений.

Перераспределение доходов – это системный и принципиально важный способ создания оптимальных условий для ускорения экономического роста и изменения направления вектора демографической динамики.

Понятно, что подобный сценарий нельзя претворить в жизнь не только без реформы механизма налогообложения (перехода на прогрессивную шкалу), но и других каналов перераспределения доходов. Без этого воспроизводство чрезмерного неравенства и относительной бедности не прекратится.

Без увеличения налоговой нагрузки на сверхдоходы и увеличения доходов малоимущих мы проблему нарастающей относительной бедности и увеличивающегося разрыва бедные – богатые не решим.

Наши расчеты показывают принципиальную возможность такого перераспределения (в пределах существующих в Европе и США нормативов), когда одновременно с увеличением доходов малоимущих происходит сокращение разрыва в темпах роста доходов богатых и бедных и перенос тяжести налоговой нагрузки на богатые слои населения.

Все это позволит резко улучшить положение 80 % населения, снизить неравенство и бедность до приемлемых уровней при уменьшении темпов роста доходов только у 10–15 % населения, затронув не более 8–9 % общего объема доходов.

Важно понять, что при таком подходе достигается радикальное снижение показателей неравенства и бедности без дополнительных значительных ресурсов, общая денежная масса доходов остается неизменной, так как мы меняем только пропорции ее распределения по различным доходным группам и инфляционной опасности в таком подходе нет. Более того, произойдет стимулирование спроса на отечественную продукцию, на которую ориентированы средне– и низкодоходные группы населения.

В условиях слабости государственной машины управления, ее коррумпированности и сверхмерной бюрократизации кардинальные перемены в этой социально и политически сверхчувствительной сфере осуществить крайне сложно. Но российский правящий класс сам должен осознать, как это сделал в свое время политический класс ведущих стран Запада, необходимость в его же интересах привести социально-экономическое неравенство к разумным пропорциям, обеспечивающим консолидацию общества, доверие к государственной власти и благоприятные условия для экономического и демографического роста.

Власти и обществу пора, наконец, осознать, что перенос центра тяжести социально-экономической политики на оптимизацию распределительных отношений приобрел ключевое значение для оздоровления и процветания нашей Родины.

Литература

1. Ноздрина Н.Н., Шевяков А.Ю., Шнейдерман И.М. Жилье в Москве: реалии и перспективы. – М., 2009. – 168 с.

2. Социальные проблемы современной России: Московская специфика (под ред. проф. А.Ю. Шевякова). – М., 2009. – 341 с.

3. Уровень жизни населения регионов России. Качество и уровень жизни населения в условиях глобального кризиса. М.: ВЦУЖ, 2009. – Октбярь-ноябрь. – 134 с.

4. Atkeson A., Lucas R.E. Jr. On efficient distribution with private information // Review of Economic Studies. 1992. – Vol. 59, N 3. – P. 427–53.

5. Farhi E., Werning I. Inequality, social discounting and estate taxation // NBER working paper № 11408. 2005, www.nber.org/papers/w11408.

6. Phelan C. On the long run implications of repeated moral hazard // Journal of Economic Theory. 1998. – Vol. 79, N 2. – P. 174–191.

ЗЕМЕЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ В РОССИИ: ФОРМЫ, ОТНОШЕНИЯ, ЭФФЕКТИВНОСТЬ ПОЛЬЗОВАНИЯ

В.П. ПашковПашков Владимир Петрович – кандидат экономических наук,ведущий научный сотрудник Института аграрных проблем РАН (Саратов)Результаты земельной реформы

История введения в сельском хозяйстве России купли-продажи земли в 90-е годы свидетельствует об ошибочности курса земельной и в целом аграрной реформы. Концепция реформы исходила из того, что на селе в будущей рыночной экономике место государственной собственности на землю займет частная собственность граждан и юридических лиц. Концепция реформы на уровнях классического теоретического и конкретно-исторического знаний не прорабатывалась. Имели место игнорирование реальных фактов, мировых тенденций и закономерностей истории.

Сами реформаторы говорят, что земельная реформа еще «не завершена», ее надо продолжать. Так, по мнению Н. Шагайды, «нарушение монополии государственной собственности на землю, введение платности ее использования – обязательные, но лишь первые шаги. Реформа может считаться законченной, когда созданы механизмы, позволяющие ресурсу – земле – с низкими транзакционными издержками перераспределяться между собственниками и пользователями в условиях обеспечения общественного интереса» (14, с. 34). Под нарушением монополии государственной собственности на землю автор по существу понимает ее полную ликвидацию. Что касается перераспределения земли между собственниками и пользователями, то речь идет о ее перераспределении между частными арендодателями и частными арендаторами. Таким образом, цели либеральных реформаторов сводятся к созданию на одной стороне класса собственников-арендодателей, не занятых аграрным производством и паразитирующих на аренде земли, а на другой – класса тружеников-арендаторов, тех же семейных фермеров, которые своей арендной платой кормят собственников земли.