Призма тишины - Роман Викторович Титов

Динетин мигнул. На угловатой морде застыла вполне человеческая растерянность.

– Это не я решаю.

– Само собой. Однако у вашей… Мамы Курты весьма интересный взгляд на вещи. И, что самое забавное, не очень-то логичный. Похоже, она считает, будто ее игра стоит потраченных усилий, но я не заметил чего-нибудь похожего на запасной план. Есть что сказать?

Динетин, долго не раздумывая, взял меня на мушку.

– А плазму между глаз не хочешь, выродок?

– Как угодно.

Стилг что-то неразборчиво хрюкнул и, с прежней порывистостью спрятав бластер, растворился в сумраке коридора. И хотя его тучной фигуры видно уже не было, громкий и какой-то по-детски нарочитый топот все еще сотрясал переборки, пробуждая улыбку на моем лице. Если хотя бы половина членов пиратской команды столь же вспыльчива, вопрос с освобождением можно считать решенным.

Впрочем, терзала меня не только идея вырваться из заточения. Чувствуя, как стараниями Мамы Курты, на тонкой шее Эйтн сжимается смертельный узел, я попробовал коснуться сознания госпожи Аверре ментально. Постаравшись устроиться на совершенно неудобной койке с максимально доступным комфортом, я подобрал под себя ноги и, прикрыв глаза, окунулся в потоки Теней.

Это уже не был один из тех бездумных нырков в призрачные воды нереальности, какие я проделывал всякий раз, стоило только неприятностям встать на дороге. Нет. Я действовал куда осторожней. Памятуя о странностях, с которыми столкнулся на борту Обсерватории и после того, как оказался в плену, я больше не спешил доверять всякому повороту течения, присматриваясь и прислушиваясь более тщательно. Атака пиратов на станцию, жестокая смерть леди Синны и подозрительная осведомленность Мамы Курты о делах лейров еще настойчивей подталкивали быть осмотрительным. А я, будучи одним из лучших учеников Бавкиды, никогда не пренебрегал подобными знаками. И потому, настроившись на малейший признак изменения теневого течения, осторожно позвал:

– Эйтн?

Ответом была тишина.

Это заставило меня нахмуриться. Опыта в подобного рода технике за плечами накопилось не так уж много, но уверенности в собственных силах оставалось по-прежнему хоть отбавляй. И потому промашка с вызовом несколько напрягала. Поерзав на месте, я повторил зов и на этот раз чуть громче.

Снова без ответа.

Обычно в такие моменты ощущалось некое отчуждение, а тут – глухая стена. Будто разум на том конце непросто невосприимчив к Теням, но мертв. И очень может быть так же, как мертва была леди Синна…

Жуткое предположение перепугало меня и вынудило вскочить на ноги. Но, как оказалось, лишь затем, чтобы снова столкнуться с подозрительным взглядом динетина, на этот раз незаметно появившегося с той стороны решетки.

Я выпрямился, собираясь ударить по его воле так, чтоб он неделю не мог вспомнить сам себя, а потом добраться до Эйтн, но тут здоровяк посторонился. Из-за его спины выступила знакомая фигурка.

– Эйтн? – одними губами произнес я, чувствуя, как биение сердца ускорилось.

Госпожа Аверре оставалась все такой же прекрасной и невозмутимой – скульптура, выточенная из чистейшего льда, – и все же не настолько неприкосновенной, как хотелось бы. От былой безукоризненности не осталось и следа. Костюм истрепался, строгая прическа превратилась в гнездо, а бледное личико обзавелось парочкой ссадин и одной тоненькой царапиной, которая не переставала кровоточить. Само по себе это делало облик Эйтн значительно живее, но при этом вынуждало меня задуматься над тем, как именно она эти «украшения» заполучила. Сошлась в рукопашной с паучьими головорезами?

Еще одной деталью, смутившей меня, и малость не вязавшейся с внешним видом риоммской леди, оказалась полупрозрачная нить, плотно обнимавшая тонкую шею. Как раз чуть выше цепочки серебристого амулета.

– У тебя кровь, – выдохнул я, едва она переступила порог моей клетки.

Она отмахнулась, как от сущего пустяка:

– Все в порядке.

– У вас не так много времечка, птенчики, – с ухмылкой проговорил Стилг, запирая створку. – Используйте его с умом. Не лобзайтесь почем зря. Ладушки?

Эйтн окатила динетина презрительным взглядом, однако спорить не взялась. Лишь коснулась кониками пальцев нитки на шее и тяжело опустилась на лежак.

– Итак, ты говорил с местной хозяйкой, – сказала она, почему-то глядя мимо меня.

Я оставался на ногах. Забыв про здоровяка, продолжал смотреть на Эйтн и пытался понять, через что Мама Курта заставила ее пройти. Гнев, пробудившийся где-то внутри, опять отдавал легким покалыванием в обожженной руке.

– Если они с тобой что-то сделали…

– Я же сказала, все в порядке! – оборвала она, но так, будто сама отчаянно хотела в это поверить. – Здесь нечего обсуждать. Только то, что она хочет.

Я не рискнул спорить.

– Полагаю, она хочет, чтобы я кое-куда слетал.

– Куда? – Взгляд наконец-то переместился на меня.

Чуть выдохнув, я сказал:

– Лабиринты Крадосса. – Выдержал паузу. – Что-нибудь знаешь об этом?

Тонкие брови Эйтн сошлись над переносицей. Она задумалась.

– Кажется, это где-то в пространстве Тетисс. Но я никогда там не бывала. Что ей там нужно?

Я вкратце пересказал суть беседы с Мамой Куртой. И с каждой новой услышанной деталью Эйтн хмурилась все сильнее. Под конец она выдала:

– Это чудовище играет с тобой!

– Эй! – возмутился Стилг, само собой прислушивавшийся к каждому оброненному слову. – Полегче, тютелька! С тобой обошлись в разы мягче, чем ты того заслуживаешь, так что будь благодарна!

Эйтн на него даже не взглянула.

– Эта тварь хочет, чтобы ты сделал всю грязную работу, пока она будет сидеть в норе и полировать свои коготки, ожидая вестей.

Я сам удивился собственной невозмутимости, но, тем не менее, пожал плечами:

– Ну, это вполне объяснимо. С такой-то внешностью нелегко затеряться среди толпы, да и репутация, наверняка, опережает. Плюс мы с тобой знаем о преимуществах, какие есть у меня, а у нее нет.

– Только не говори, что…

Но я не дал ей закончить, приставив указательный палец к губам и покосившись в сторону решетки. Стилг, по-прежнему гревший уши, глазками целился в темноту коридора.

– Знаешь ведь, как оно бывает? Изо всех сил стремишься к цели, а дорога возьми да и сверни под неожиданным углом. Но поворот поворотом, а точка финиша все равно одна, сколько ни петляй.

Раздражение и озадаченность на лице Эйтн сменились скептицизмом:

– Неужели ты видишь связь?

Я попробовал улыбнуться. Не из-за уверенности в собственных догадках, а скорей ради того, чтобы немного успокоить ее.

– Как минимум одну ниточку.

Эйтн все поняла, но, как и любой другой