Из варяг в греки. Исторический роман - Александр Гусаров

– Добре, отче Ярилко, – поднялся с камня и Смешок.

Старый волхв положил им на головы свои руки, что-то пробормотал, устремляя взгляд куда-то поверх и, уже снимая ладони со светлых волос ребятишек, громко сказал:

– В добры путь.

5

На рассвете неподалеку от впадения Ладожки в Волхов чуть далее крепостных стен у пологого берега застыли в наступившем неожиданно безветрии многочисленные суда. Тут были и узкие с высокими загнутыми кверху носами норманнские драккары. Они точно хищные головы сказочных драконов с пустыми глазницами взирали на домики ладожан. Покачивались длинные кнорры, более приспособленные, нежели чем первые для перевозки товаров, а не к разбойничьим набегам. Стояли змееподобные шнеки, ощетинившиеся из уключин до поры до времени рядами весел, но уже готовые расстаться со своими гнездами и передохнуть после дальних походов. Русские ладьи с квадратным ветрилом из грубой холстины над темной водою, с изображенным на нем символом солнца. Были и арабские купеческие корабли, и простые челноки однодеревки местных охотников и рыбаков, уткнувшиеся в берег.

На широкой площади перед приставшими судами толкался народ. На сколоченных прилавках пестрели яркие ткани. Выставлялись корчаги с медом. Шкурки зверей, доставшиеся удачливым охотникам в зимнюю пору, заманчиво поблескивали в лучах, так кстати выглянувшего из-за серых туч солнышка. Звучали меж продавцов и покупателей разные наречия.

Не все выкладывали приехавшие купцы на прилавки, у большинства из них путь предстоял неблизкий. Кого в Царьград дорога вела: из варяг в греки, а кого из варяг в арабы, кто обратно шел. Но многое приобреталось и на месте – без той же пушнины куда поедешь. Из северной стороны везли железо, моржовую кость, китовую кожу, оружие. Царьград поставлял ткани, ювелирные и стеклянные изделия, вина, пряности. От берегов с моря варяжского доставлялся янтарь. Сами Ладожане были богаты мехами от соболя до белки, медом, воском. Купцы из Киева доставляли хлеб. Арабы везли ткани, серебро.

Рюрик во главе небольшой свиты обходил шумевшую на все лады площадь. С ним рядом важно вышагивали в полном вооружении Олег, Аскольд и посадник Дедила. Немного отстав, шли несколько варягов, уже прочно и надолго обосновавшиеся в Ладожской крепости и составлявшие теперь основу новой княжеской дружины, а уже за ними вышагивали дородная Дубрава с юной супругой Рюрика Ефандой.

Лица варягов были радостными. Еще бы! Совсем недавно за эту добычу им приходилось нападать на купеческие суда и добывать её во что ни на есть настоящем бою. Купцы того времени были неплохими воинами и умели постоять за себя. Теперь то же богатство выкладывалось перед ними и сияло во всей своей красоте.

Аскольд, начинавший сносно изъясняться, склонился к Олегу.

– Ты вящий брат есмь вельми мудр. Мы богатеть тута.

– Будем, коли ты алчность с очей людски подале не приберёшь

Аскольд с пониманием кивнул в ответ.

От свиты отделился рослый краснолицый Веремид. Он вдруг обрадовано замахал руками, из-за прилавков к нему бросился высокий широкоплечий мужчина с длинным франкским мечом на боку. Они крепко обнялись и тут же шутливо ухватили друг друга за бороды, каждый в меру своих сил стараясь повалить другого на землю. Вдоволь навозившись, стали хлопать друг друга по плечам. Обменявшись несколькими фразами, Веремид бросился вслед за важно шествующей свитою.

Олег недружелюбно покосился на догнавшего воина.

– Гэнто Квист, – тихо проговорил ему Веремид, – бывши с нами одночасье. Привез богату добычу.

– Не памятую, – ответил Олег. – Мыто пущай платить, як усе.

– Добре, Олег, – прислушавшись к разговору, оглянулся к ним Дедила. – Зараз у кажного своя доля. Единого приголубишь, другой ряд спросють – с чаго така блажь?

Рюрик остановился перед сухим и жилистым человеком с огромными черными глазами, на его прилавках пестрели вышитые золотом ткани. Рядом лежали дорогие браслеты из золота и серебра и множество женских украшений. Князь пристальным взглядом оглядел иноземного купца. Осознав, что перед ним находится не простой горожанин, тот склонил голову, сложив руки перед грудью:

– Ассаламу алейкум27, – произнес купец благоговейным голосом.

Рюрик, отметив про себя обилие товара на прилавках, оглянулся на Дедилу:

– Нада ль с им здоровоться?

– Уа алейкум ассалам28, – ответил за князя Дедила.

– Откеля будишь? – поинтересовался Рюрик.

– Абу – Али Ахмад Ибн Омар из града Исфаген, Великий хакан русов, – отвечал по-русски ему купец.

– Твае прозвание больно мудрено, – усмехнулся князь.

– Кликай меня Ахмедом, великий хакан, – поклонился низко купец все так же со сложенными у груди руками.

– Як добиралси до наших краев? – поинтересовался у купца Рюрик

– Моя быль долги путь по Хвалынскому морю, дале по Итиль реке плыть и многа ишо рек малы до Ильмень озера и дале по Волхову к Ладоге.

Ефанда с прислужницей, оставшись поначалу позади всех, не выдержала и бросилась к прилавку с дорогой материей. Она тут же примерила кусок переливавшегося темного бархата к своей груди и обернулась на Рюрика, потом на дородную Дубраву и та подзадорила:

– Ой, пригожа будеть одежа. Очей не отвесть.

Ефанда снова посмотрела на Рюрика и, капризно поджав губки, произнесла:

– Эрик, исть пригожа?

Ахмед протянул ей небольшой золотой браслет:

– Подарока тябе жинка хакана русов.

Браслет тут же засиял на запястье у молодой женщины.

Рюрик усмехнулся:

– Лады, купите чаго душе угодно. А мы дале пойдем. Недосуг нам бабьи примерки зрить.

Веремид тут же застыл за спинами двух женщин, а остальные варяги во главе с Олегом, Рюриком и Дедилой тронулись дальше.

Они остановились у прилавка с ровными рядами обоюдоострых мечей. Рядом стояли большие корчаги, наполненные зерном.

Рука Олега потянулась к одному из искусно выкованных изделий. Он взял меч за рукоять-крыжу и слегка щелкнул по мечу, вслушиваясь в чистый и долгий звук, прокатившийся по клинку. Положив его на голову, взялся руками за оба конца и согнул меч на своей голове, приближая к своим ушам. Тот с легкостью прогнулся, а когда Олег ослабил руки, также легко распрямился. Он осмотрел плоские стороны клинка – голомени и остался доволен. Неподалеку от рукояти был инструктирован серебром геометрический узор.

Олег взглянул на широкоплечего продавца:

– Чыё творение будеть?

– Ладоты Коваля с Киеву, – ответил продавец.

– А ты сам откеля будешь? – спросил купца Рюрик.

Тот усмехнулся и ответил:

– Стало быть, оттуда же.

– Славно оружие имеешь, – сказал Олег.

– Тады и бери, коли по нраву, посекоша нещадно кто покусится, – отвечал купец.

– Усё у тябе возьмем, – пообещал ему Олег, – и хлеба, и пива, – он кивнул на стоявшие подле прилавка корчаги. – И мечи тваи славны, – Олег пристально посмотрел на крепыша. – Давно с товарами ходишь?

– Давненько, – ответил, не вдаваясь в подробности купец.

– Кликать-то тябе як?

– Кличут Молчаном, – заулыбался продавец, своей разговорчивостью явно не соответствуя своему имени.

– В Царьград ведаешь як дорога идеть? – спросил Олег.

– К Царьграду итить надо от Киева по Днепру на полдень, патома через Понт-море, оное же и Русско море кличут, дый и к Царьграду придешь под звездами, або по солнцу и с парусом. – Он помолчал. – Дале можно, ажно до Рима, – продолжал купец. – Токмо я давненько да туды не хаживал.

– А сюды, як дошел? – снова спросил его Олег.

– Сюды тожа от Киеву иттить верх на полночь по Днепру, а тама по мелким рекам, дале будеть волок до Ловати и по Ловати внити в Ильмень озеро. А из него потечеть Волхов…

– Дале Ладоги бывал? – остановил его на полуслове Олег.

– Тябе и толкую, – удивленно продолжал купец. – Дале по Волхову в озерцо Нево из таго озерца ведеть устье в море Варяжское, а патому морю путь до самого Риму. Оттель к Царьграду, от Царьграда в Понт море, в кое втекаить Непра.

– Стало быть, в Киеве обитамши? – спросил Олег.

– Стало быть у Киеве, – согласился продавец. – Спытай купца Молчана, усякий до мяне дорогу укажить.

– Кто тама княжить?

– Дирос Эллинский.

– Должно – грек?

Молчан задумался:

– Шо бы ты понял, я издалече сказ начну. Было время вадил нас прежни князь на Царьград, и ставили мы на место греков-ромеев. А на чатверой године посля последняго тагоо похода у нас случился неурожай, и мор был велик и стали мы сирыми, да нищими. Пришли греки до нас и отобрали край Сурожский, многа тады народу и в ваш край перебралися, – Молчан поморщился. – Дажить хотяши окрестить нас по вере своей, штобы мы забыли Богов наших и к ним оборотилися, а они дань стричь магли с нас, яко пастыри, обирающие край наш. Но воспротивилися оставшиеся, однакоже из-за усобиц и раздору уся ж таки князя оне сваго нам дали, хоць и славянску роду, токмо из Грецколани. Ось така правь была, – купец открыто и смело взглянул в глаза Олегу.