Императорский московский воспитательный дом как центр охраны здоровья детей в Российской Империи (1813–1917 гг.) - С. Шер

В.Ю. Альбицкий, А.А. Баранов, С.А. Шер

Императорский московский воспитательный дом как центр охраны здоровья детей в Российской Империи (1813–1917 гг.)

От авторов

Настоящая книга является продолжением 1-го выпуска из серии «История научного центра здоровья детей РАМН». Если в предыдущем выпуске отражена история возникновения и развития Московского воспитательного дома во второй половине XVIII – начале XIX столетий, то второй выпуск посвящён тем организационным и структурным преобразованиям в этом учреждении, которые происходили на протяжении XIX и первых полутора декад XX в. в.

В процессе работы над книгой была проведена кропотливая работа с архивными документами, медицинскими отчётами, составлявшимися главными врачами Воспитательного дома с 1859 по 1914 гг., со статьями из медицинских и исторических журналов и книг.

В первой книге акцент сделан на то, что Московский воспитательный дом замышлялся не только как педагогическое, но и как медицинское учреждение, в котором медикам было предписано сохранять жизнь воспитанникам, большинство из которых были тяжелобольными детьми, требовавшими срочной медицинской помощи. В связи с создавшейся ситуацией с самого основания Воспитательного дома большое значение придавалось медицинским аспектам деятельности в нём, поскольку Дом не мог эффективно функционировать без сильного медицинского обеспечения[1].

Во второй книге представлены структурные изменения в штате врачей, в подразделениях медицинской службы Воспитательного дома, показано, как происходило её расширение, как появилась специализированная педиатрическая помощь, в частности хирургическая и офтальмологическая, как стала зарождаться отечественная неонатология. Чрезвычайно важным фактом в деле ликвидации оспы в масштабах всей страны стало создание оспопрививательного отделения. В Московском воспитательном доме с годами стали функционировать лаборатория, патологоанатомический театр, которые имели большое значение в совершенствовании диагностики. В Окружной больнице, кроме специализированных отделений, открыли поликлинику для приходящих детей. Расширялся врачебный штат Дома. Кроме профилактического и терапевтического направления, деятельность врачей стала приобретать характер экспериментальной, научно-исследовательской работы.

К концу XIX века все сиротские учебно-воспитательные институты, кроме сельских школ, перешли в ведомство Управлений сиротских учебных заведений. По этой причине Московский воспитательный дом стал всё больше приобретать черты медицинского учреждения.

Последняя глава книги посвящена роли врачей, наиболее яркие представители из которых внесли неоценимый вклад в развитие медицинской службы Воспитательного дома и системы охраны здоровья детей в целом в стране.

Авторы книги планируют продолжить исследование по изучению истории старейшего учреждения, которое в результате реформ и реорганизаций в XX столетии было преобразовано в Научный центр здоровья детей РАМН, который стал правопреемником Императорского Московского воспитательного дома.

Глава 1

Организационные и структурные преобразования

1.1. Из истории воспитательных домов

В древнем мире воспитательные дома – учреждения, предназначенные для приёма и призрения незаконнорожденных младенцев и подкидышей, отсутствовали. Необходимость охраны ребёнка человечество осознало гораздо позже.

Правовое положение ребёнка в Риме и у большинства народов древности определялось как «infans nondum homo», (ребёнок ещё не человек), поэтому младенцы были беззащитны и не находились под покровительством законов. В отношении к детям проявлялись жестокость и бессердечие, когда детоубийство не каралось юридически. Так, в Карфагене спустя 2 мес после родов матери представляли своих младенцев трибуналу, который по сходству с чертами лица отцов устанавливал законность ребёнка. Младенцев, признанных незаконными, убивали [1].

В Древней Греции законы предоставляли отцам возможность распоряжаться жизнью своих детей вплоть до подкидывания или продажи в рабство. Слабых или уродливых новорожденных мальчиков сбрасывали со скалы, поскольку считали, что для защиты отечества нужны только физически сильные воины. Устами жрецов боги требовали жертвоприношения детей.

Жестокость к детям описана и у римлян. Если отец не поднимал с пола положенного акушеркой к его ногам новорожденного ребёнка и отворачивался от него, младенца тотчас убивали или подкидывали на городской рынок. Если такой ребёнок не успевал попасть в зубы бродячих собак, то его «ожидали руки покупщиков невольников или ещё более грязные руки субъектов, которые воспитывали из такого подкидыша гладиатора, проститутку или изуродованного нищего, т. е. несчастное существо»[2].

Участь беззащитных младенцев изменилась с распространением христианской религии, призывавшей к любви и состраданию к ближнему.

Средневековые государства стали защищать личность ребёнка. Так, по немецким законам, за вытравливание плода назначался штраф, причём за девочку в 2 раза больший, чем за мальчика. За подкидышей не наказывали, за возвращение брошенного ребёнка матери давали вознаграждение.

Независимо от законодательства в защиту детей настойчиво и активно выступала церковь. С целью предупреждения детоубийства и подкидывания незаконнорожденных детей на Руанском соборе в IX веке при папе Григории ХIV было вынесено постановление, по которому при церквях устанавливали мраморные чаши, куда матери могли бы приносить своих детей. Никем не взятый младенец воспитывался при церкви, оставаясь её собственностью. Эти церковно-монастырские убежища были прототипами будущих воспитательных домов.

Первый воспитательный дом был открыт архиепископом Датеем в 787 г. в Милане; в 982 г. такой дом появился – в Бергамо, в 1198 г. – в Риме. В дальнейшем итальянский тип воспитательного дома целиком был перенесён во Францию. В 1362 г. воспитательный дом открыли в Париже. В католической Италии, Франции, Испании, Португалии, Бельгии и Австрии система воспитательных домов получила большое развитие. По особому декрету Наполеона I, который вёл «беспрестанные войны и нуждался в солдатах и подкидышах, пригодных в будущем для службы в войсках, в 1811 г. было открыто 300 новых воспитательных домов, которые содержались за счёт государственной казны»[3]. В Италии в конце 80-х годов XIX века было 130 тыс. призреваемых детей и 659 воспитательных домов. Приносимых детей оставляли в специальных «турах», представлявших собой корзину, которая с помощью специального механизма перевёртывалась внутрь приёмной, оповещая при этом звонком о появлении в Доме нового младенца.

В то же время в протестантской Англии, в Германии и Швейцарии отказались от этого способа призрения детей, считая безнравственным существование приютов для незаконнорожденных детей. В этих 3 странах, а позже также в Северной Америке воспитательных домов не было. Там законы разрешали матери предъявлять иск об отцовстве. Городские и общественные организации брали на себя заботу о таком ребёнке только на время розыска его отца, если мать из-за бедности не могла самостоятельно растить своего отпрыска. Что касается воспитательных домов в Швеции и Дании, то главное их отличие заключалось в оплате матерью воспитания ребёнка своим трудом. Это означало, что мать обязывали быть кормилицей в течение 8 мес, или Дом должен был получить денежный взнос от родителей или благотворительного общества. Безвозмездным оставалось воспитание лишь подкидышей, доставляемых полицией. Кроме того, в этих странах существовали семейные приюты и сельские колонии.

Изучая состояние дел в западноевропейских воспитательных домах, доктор Н. Ф. Миллер писал в 1886 г.: «В Австрии и во Франции испытывались меры благотворительности на дому: каждой матери выдавалась пенсия для воспитания ею самой её незаконнорожденного ребёнка. Пенсия давалась до тех пор, пока ребёнок не достигал 12-летнего возраста. Однако мера эта ни к чему не привела. Те матери не воспитывали своих детей, как это должно. Смертность их была велика, у 50 % оспа оказалась не привитой, и 25 % этих детей не были обучаемы».[4]

В России Императорский Московский воспитательный дом, а затем и Петербургский были организованы по образцу Лионского, поскольку их основатель И. И. Бецкой долгое время жил во Франции и изучал там деятельность воспитательных домов.

Начиная с первого воспитательного дома, все последующие, в том числе и российские, практиковали систему тайного приёма. В задачи воспитательных домов входило, во-первых, сохранение тайны девичьего стыда, сохранение тайны рождения и имени матери, а во-вторых, жизни малюток, рождённых вне брака. Первая задача решалась свободным приносом и тайным приёмом младенцев в воспитательный дом, когда не требовалось предоставлять какие-либо документы. Вторая задача достигалась тем, что Воспитательный дом брал на себя материнские обязанности, одна из которых заключалась в найме кормилиц для младенцев или в переводе их на искусственное вскармливание [2].