Деревянная гроздь - Алексей Бартенев

Деревянная гроздь

Алексей Бартенев

© Алексей Бартенев, 2017

ISBN 978-5-4483-9934-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Когда-то, давным-давно жил на свете плотник. Мастер он был искусный, и мог сделать из дерева любую безделушку. Все его уважали, хотя и немного сторонились. Потому что был он человеком замкнутым, и слегка странноватым. Что тут греха таить, мы все с небольшой странностью. Однако он отличался тем, что всецело отдавался своему делу. Принесет ему кто-нибудь форточку свою развалившуюся, и скажет: «Отремонтируй, пожалуйста. Невозможно без нее спать. Комары ненасытные съели всего, места живого не осталось». Мастер возьмется за работу, и через день заказ готов. Только выглядит форточка эта, как произведение искусства. Резная, да с завитушками. И окно, словно новее становится, от нее. Краше и наряднее. А с ручками на инструменты, так вообще, отдельная история. Почти в каждом доме есть лопата, или топор, или вилы, сделанные руками мастера. И стоят они, инструменты эти, в красном углу, и ими никогда не работают. Потому, что душа не позволяет прикоснуться к красоте этой.

И только дети, относились к нему как-то иначе, чем взрослые. Настрогает он им свистулек и корабликов, а они радуются. Носятся с ними, играются. Не боятся сломать, или испортить. А родители гоняют их, да наказывают, чтоб не ходили к мастеру без дела. Только им-то все равно, у них своя жизнь.

Жил он на окраине маленького городка, в построенном им же самим, уютном маленьком домике. Внутри было три комнаты, и мастерская. В одной комнате поселилась кухня, в нее можно было попасть прямо из коридора, в другой он хотел сделать что-то вроде кабинета. Обставить высокими стеллажами, чтобы потом заполнить их книгами, собрать массивный письменный стол, за которым хорошо бы думалось. Возле стола обязательно должен стоять резной стул, с высокой спинкой, и мягким сиденьем, на котором бы легко и приятно сиделось. Третья комнатка – это спальня, с кроватью и тумбочкой.

Как вы уже догадались, до кабинета очередь так и не дошла. Поначалу заняться воплощением задуманного не позволяла нехватка времени. Позже, когда оно у него появилось, оказалось, что кабинет превратился в чулан, заваленный всякой всячиной, которая собирается со временем, и выбросить ее ну никак нельзя. Безусловно, отсутствие кабинета тяготило его, но великой нужды в нем не было. Это как нереализованная детская мечта, которая не дает тебе покоя. Просто хотелось, чтобы он был. Зачем? Не знаю. Поразмышлять он мог и за кухонным столом, а заняться расчетами и работой, в мастерской. Но, ведь и без чулана жить не совсем удобно. Поэтому, всякий раз, проходя мимо этой комнаты в мастерскую, он обещал себе, что непременно, скоро займется наведением порядка там, и изготовлением кабинетной мебели. Но на обещании все и заканчивалось. И скорее всего, в глубине души он понимал, что кабинета у него никогда не будет.

Рядом с этой мечтой жила другая. Она появилась немного раньше мечты о кабинете, и была не настолько несбыточной. Это была мечта о том, что однажды он сделает что-то удивительно прекрасное. То, что принесет ему всеобщее уважение, а жителям города радость, и пользу. К сожалению, изобретать он не умел, хотя постоянно пробовал, и пытался. Поэтому он решил сделать часы. Нет, не городские огромные часы, которые стоят на высокой башне. Для таких часов нужны немалые деньги, и специальные инструменты. Он решил сделать другие часы. Они стояли бы на площади, спрятанные в красивой коробке. Любой прохожий, за небольшую плату, мог бы узнать который час. Плата была бы самой минимальной. Можно даже сказать символической.

Изготовил он их не сразу, а очень долго, и кропотливо вначале все рассчитывал, и рисовал. Потом проверял, и заново перерисовывал. Когда приготовления были окончены, он взялся за работу. Самое удивительное то, что вопреки здравому смыслу, он решил сделать их из дерева. Все, от стрелок и до самого маленького винтика. Вы спросите: «Почему?» Да потому, что плотник знает все про дерево, и умеет с ним работать. К тому же в округе их росло немало, и можно было не задумываться о поиске строительного материала.

Прекрасно разбираясь в свойствах пород древесины, он был слегка озадачен тем, что в механизме они вели себя по-иному. Поиск необходимой для точной работы комбинации, оказался очень трудоемок. Нужно было вначале сделать шестеренку, установить на свою, сделанную специально для нее ось, и посмотреть, как она цепляется за другую шестеренку. И если все работает не как надо, то менять породу дерева, и заново ее делать. И пусть первые его часы были предельно простыми, и состояли всего из тринадцати деталей, но на их изготовление он потратил целый год, и потерял даже часть своей души, которая оказалась запечатанной в этой небольшой коробочке. Можно сказать, что он вложил душу в свою работу.

Коробочка появилась, как и было задумано, на площади, и была принята обществом, как удивительное, и, безусловно, полезное творение мастера. Он ходил, гордый собой, и от переполнявшей его важности, раздувал щеки, и шевелил усами. Мастер посещал свой механизм дважды в день. Утром, чтобы завести его, и проверить точность работы, и вечером, чтобы собрать деньги. Все ведь знают, что оставлять монеты на ночь нельзя. Они должны храниться или в специальном сундуке, или в кошельке плотном, и завязанном. Как люди, которые ночью спят под одеялом. И это не для того, чтобы теплее было, а чтобы не стыдить небо своей наготой. Вот и монетки, не должны ночью видеть друг друга. Если этого не делать, то деньги могут поссориться, и сбежать. Или заболеть, и пропасть вовсе.

Приблизительно через полгода, плотник осознал, что проект оказался успешным. Тогда он, решив обеспечить себя регулярным доходом, задумал поставить такие часы в нескольких районах своего города. В его мастерской вновь закипела работа. Но теперь все оказалось проще, чем в первый раз. Опираясь на опыт, и знания, приобретенные при создании первого «ящика времени», за следующие полгода он смог смастерить еще пять таких замысловатых устройств. Они заняли наиболее оживленные части города – парки, где частенько встречались и прогуливались влюбленные, и рыночные площади. Теперь практически все время у него уходило на то, чтобы обслуживать их. Однако к вечернему сбору прибыли он по-прежнему, относился, как к прогулке перед сном.

Прочих заказов, становилось все меньше, и меньше. Люди видели, как сильно занят мастер, и не хотели обременять его своими просьбами. Регулярные доходы начали менять его, как внешне, так и внутренне. И вскоре он стал относиться к своим творениям как к чему-то приносящему материальную выгоду, а не как к необходимому людям изобретению. Некоторое время спустя, он уже знал, сколько монет будет в конце дня в каждой из коробок. Знал, и ждал. Деньги разбудили дремавшую в нем жадность, которая не позволяла нанять кого-то еще, поэтому он все делал сам. Пока одна из его коробочек не стала приносить меньше денег, чем раньше. С этого времени и начнется наше повествование.

2

Итак, знакомьтесь! Ленистр. Был он худ, со сверкающей лысиной на макушке, и большими моржовыми усами, которые, казалось, растут у него прямо из носа. Он сидел на кухне, и готовился хорошенько позавтракать. Завтрак состоял из двух яиц, булки, и ароматного кофе. Сытый, и счастливый он откинулся на диван, и глядя на пустой стол, задумался. Мысль о том, что его первая, самая выгодная, и самая любимая коробочка времени стала менее прибыльной, не покидала его голову с вечера вчерашнего дня. Из остальных пяти он доставал одно и то же количество монет, а из этой – нет. Чтобы разобраться во всем, он решил проследить, и подсчитать всех своих клиентов. Сразу после утреннего обхода, Ленистр приготовился, запасся едой, и отправился на пост. Там он уселся на сделанную им давным-давно походную табуретку, и наблюдая за голубями, облюбовавшими площадь, старался не упускать из виду свое творение.

Мысли, рождаемые на свежем весеннем воздухе, больше походили на клубы дыма, кружащие, и образующие витиеватые завитушки, напоминающие оживший рисунок на морозном стекле. Они переплетались между собой, таяли, и появлялись вновь. Одна из них была такой яркой, что выбивалась из общего ансамбля танцующих узоров. Это была мысль о том, что не дожидаясь, когда люди придумают его коробкам свои, не всегда красивые названия, нужно самому как-то их наименовать. То есть дело Ленистра подошло к тому моменту, когда перестало быть забавой, а становилось чем-то с именем. А имя приобретает только то, что имеет свое отличие, или особенность. Возьмем, например, табуретку. Как она появилась? Скорее всего, родилась из камня, на котором сидели, затем трансформировалась в пенек, из которого убрали все лишнее. Сделав ЭТО легким, и устойчивым, люди получили табурет. А вот он, обрастая спинкой, и подлокотниками превратился вначале в стул, а затем в кресло. Вершиной табуреточной эволюции является трон. Он не только удобный, он еще и подчеркивает статус и величие того, кто уже даже не сидит, а восседает на нем.