Леди удачи. Все пути… - Марина Белоцерковская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С пергаментного лица монаха сверкнули сухим желтым блеском внимательные глаза. Под рясой неожиданной мощью шевельнулись согбенные плечи.
— Ведома тебе, отец Амвросий, моя преданность, — глаза чернеца устремились на казначея. — Что делать-то?
— Двух отроков иноземных видал?
— Черного да белого? Что у брата Елизария в подвале сидели?
— Они. Отроки сии — слуги Антихристовы. Зело вреда много причинить могут обители.
— Молоды больно, — разрешил себе усомниться Перфилий.
— Молоды?! Али не ведомо тебе, что Антихрист власть забрал десяти годов от роду? — угрожающе нависла над монахом высокая фигура казначея. — Молоды! Кабы молодость помехой была!.. — отец Амвросий не сразу успокоился. — Юнцы сии желают знак Божий — книгу вещую забрать. Допустить того нельзя.
— Так, может, их… — тихий голос монаха сладострастно задрожал, хищные пальцы медленно сжались в кулак.
— Не торопись, брат Перфилий, — казначей укоризненно качнул головой. — Время терпит. А вот проследить неплохо. Хотят они мужичка того найти, что подтвердит, будто книга сия им надлежит. Так вот не надо бы этого. Разумеешь? — бархатный голос отца Амвросия приобрел какой-то малиновый оттенок.
— Разумею, отче, — желтые глаза монаха скрылись за голыми, как у птицы, веками.
— Да только не оплошай, как допрежь с братом Онуфрием. Отец Михаил до самого Купалы все допытывался, что за хвороба чудна́я инока сгубила.
— Не хотел он идти за мной, отче! — виновато зашелестел в ответ голос Перфилия. — В том вины моей нет.
— Ладно, дело прошлое, — смилостивился казначей. — Ступай. Действуй по своему разумению. Верю: что ни содеешь, то во славу Божию.
— Истинно так, отче, — темная фигура монаха словно уменьшилась вдвое и бесшумной тенью выскользнула за дверь.
Глава 65
В следующем занятии будет некоторое увеличение содержания объема работ.
Саваоф. День второйОказавшись в трактире, куда Ксави потащила Джоанну, как она объяснила, «для успокоения нервов», подруги продолжили обсуждение создавшегося положения.
Ксави никак не могла успокоиться:
— Вот старая лиса! Книга наверняка у него в руках, даю голову на отсечение. Интересно, как он ее собирается использовать?
— Да уж наверное не печку топить, — Джоанна отхлебнула из ковша и поморщилась: — Ох, и термояд! Как бы из Америки не позвонить![119] — глянув на подавившуюся Ксави, она нахмурилась, — Ладно. Шутки в сторону! Этот казначей показался мне человеком очень и очень неглупым. И энтузиазма сие наблюдение не добавляет.
— Думаешь, он способен понять информацию и пустить ее в ход?
— Не знаю. Но мне кажется, да. Иначе зачем бы он так старательно выкручивался. Представь себя на его месте: тебе в руки попадает нечто подобное. Если ты не можешь ни прочитать, ни понять, так неужели ты не отдашь ее без колебаний тому, кто за ней пришел?
Ксави задумчиво почесала ухо:
— А если он коллекционер?
— Казначей? — Джоанна саркастически усмехнулась. — Тогда я не понимаю игумена, который назначил коллекционера на такую должность. Все монастырские денежки ухнули бы на такое хобби. Кроме того, — добавила она, — два фаната-библиофила на одну обитель — это перебор.
— Да-а! Что-то у меня уверенность в завтрашнем дне падает. Что ты предлагаешь, капитан?
— Боюсь, у нас есть только один выход — искать Филата. Ну, того мужика, который нашел книгу. И поскорее. Иначе этот лис-казначей может таких дров наломать! Подумать страшно!
— Да где ж теперь того Филата найдешь? — пригорюнилась Ксави. — Он же, помнишь, говорил, что с обозом уходит. Стой! — подскочила она вдруг. — Да ведь этот обоз должен идти через Ипатьево… Как раз в эти дни! И даже… Стоять там дня два! Это еще старшина их повторял!
— Ну и что? — Джоанна, меланхолично пощипывая толстый хлебный ломоть, лепила смешного зайца.
— Как «что»?! — Мари даже затанцевала от возбуждения. — Да ведь это же в трех верстах отсюда! Полчаса верхом, час пешком!
Заяц полетел в угол, монета — на стол, и через секунду до ушей остолбеневшего трактирщика донесся только удаляющийся перестук копыт.
* * *— Не пойду я, да не пойду! — худющий мужичонка с тупым остервенением отмахивался от двух назойливых отроков. — Сказано, не пойду! И всё тут.
— Да ты погоди, Филат, — Джоанна перевела дух и вновь терпеливо принялась объяснять: — Книжку мы обронили, а ты нашел и в Егорьев монастырь снес. Сам же сказывал. Было?
— Было — не было, — отвел белесые глаза мужичонка. — Ничего не ведаю, никаких книжек не находил. Мы людишки темные, грамотам необученные…
— Как же так, Филат? — язвительно влезла Ксави. — Давеча баял — находил, нонича — не находил. Нехорошо это.
— Нехорошо, — буркнул Филат. — А на дыбе монастырской болтаться хорошо?
— За что ж тебя на дыбу-то? — удивилась Джоанна.
— За что? Знамо дело, завсегда сыщут.
— Был бы человек — статья найдется! — хихикнула Мари.
Филат укоризненно глянул на нее и шмыгнул длинным носом:
— Веселы больно бояре. Им-от что? Батогами их не бивали, на дыбе не катовали. Ничо-о-о! Господь един. Он всё зрит!
— Филатушка! — потеряв терпение, взмолилась Джоанна. — Да что ж ты, в самом деле?! Ведь тебе и сознаваться ни в чем не надо. Ты только отцу казначею скажи то, что нам давеча говорил. Мол, книга не моя. Подобрал, мол, у околицы Авдотьевки. А чья — не ведаю. И всё!
— А потом — на дыбу, — мрачно закончил мужичонка.
— Да за что на дыбу?!
— Знамо дело, завсегда сыщут…
— У-а-о-у-у!!! — взвыла Ксави. — Это ж не человек, это ж патефон какой-то доисторический!!! Да не вешают за это, дурья башка! Не вешают!!! — в порыве чувств Мари схватила Филата за ворот замусоленной сорочки и пару раз встряхнула для убедительности.
Совершенно оглушенный и деморализованный, Филат покорно болтался в крепких руках Ксави, а когда та разжала пальцы, мешком свалился ей в ноги и заскулил:
— Не серчай, ох, не серчай, батюшка-боярин! А только боязно мне в обитель идти. Видал я, видал книжку-то вашу. И снес ее братьям святым. Да только не пойду я туда…
Джоанна вытащила из кармана камзола небольшой кожаный мешочек и подкинула его на ладони. Раздался звон монет. Филат мгновенно стих. Светлые его глазки сверкнули. Худые пальцы затрепетали.
— Это ты получишь, если пойдешь с нами, — улыбнулась Джоанна.
Филат, не сводя горящего взора с кошелька, быстро кивнул:
— Завтра с утра поране и пойдем.