— Маэре? — В-вы н-называете ее Кора, — снова слегка заикаясь, пояснила Аэрис. — Я называю ее маэре. Я… Это значит «старшая сестра». Танорион вздохнул. Пусть он не общался близком с этой малышкой, да только ложь угадать труда не составило. Укоризненно цокнул языком, качая головой. Аэрис тяжело вздохнула и исправилась: — «Мама»… Это значит «мама»… И ей не нравиться эта комнате… Она не объясняет ничего, не хочет говорить об этом. Но я чувствую, что воспоминания, появляющиеся здесь причиняют ей боль.
— Она была здесь раньше? — осторожно поинтересовался Танорион, нахмурившись. Нет, все же не зря лицо Кораны показалось ему безумно знакомым. — Она знала того, кто раньше занимал эту комнату, — неохотно откликнулась Аэрис, только подтверждая мнение Ри по поводу вранья Коры. Она сказала, что ее раса — человек. Вот только с чего бы у нее быть такому интересному экзоскелету… И если она человек, то этот замок не мог вызывать у нее никаких воспоминаний. Тем более — болезненных. — Даже так… — задумчиво протяну аронт, а затем, словно спохватившись, поинтересовался. — Но это не объясняет, как ты оказалась на балконе.
— Ну… Просто я была в комнате этажом выше… Вот. Кто — то шел по коридору… — Аэрис теребила в руках край своей рубашки. — И я испугалась… А потом очнулась на балконе. Я не знаю, как так получилось.
На закате взвились огромные костры, расцвечивая сумеречное небо яркими огнями. Ритмичный бой барабанов переплетался с нежными звуками флейты и домры, ведя за собой, зазывая в круг, заражая бесшабашным весельем. Распустив волосы и надев венки, девушки закружились в танце, напевая песню в честь Хранительницы. Цветастая юбка взлетает и опадает в такт музыке. Широкие рукава блузки похожи на крылья огромной птицы, готовой взлететь. Ноги, обутые в мягкие туфли без каблуков, отбивают одним им ведомый…
— Маэре? — В-вы н-называете ее Кора, — снова слегка заикаясь, пояснила Аэрис. — Я называю ее маэре. Я… Это значит «старшая сестра». Танорион вздохнул. Пусть он не общался близком с этой малышкой, да только ложь угадать труда не составило. Укоризненно цокнул языком, качая головой. Аэрис тяжело вздохнула и исправилась: — «Мама»… Это значит «мама»… И ей не нравиться эта комнате… Она не объясняет ничего, не хочет говорить об этом. Но я чувствую, что воспоминания, появляющиеся здесь причиняют ей…
Популярность произведения "Мантикора и Дракон. Эпизод II" связана, прежде всего, с многочисленными благодарными читателями, которые легко и ненавязчиво пиарят творение автора "Кувайкова Анна Александровна" и рекомендуют книгу своим коллегам и знакомым. Виртуозная рекуперация пространственных очертаний порождает первостепенную вселенную, динамичную и наполненную яркими красками. В повествовании фигурирует субтильная этнопсихология, первоклассная концепция и весьма своеобразная, анекдотическая обстановка. В книге очень много подробно описанных деталей, что позволяет воображению разыграться по полному, читателю открывается много нового. Отлично описанные персонажи получились яркими, реалистичными, каждый со своей характерной отличительной особенностью присущей только ему одному. В данном произведении великолепно, можно сказать, яркими контрастными красками описан конфликт характеров главных героев. Реалистичное и жизненное описание событий, невольно заставляет читателя примерять на себя сложности, с которыми сталкиваются персонажи книги. Так называемые "вечные" проблемы и образы, занимательно описанные автором не потеряют своей актуальности с течением времени и будут захватывать всё новые и новые поколения читателей. Изобилующая многочисленными и подробно описанными примерами данная книга представляет собой тонкое искусство неотразимых образов. Произведение "Мантикора и Дракон. Эпизод II" автора "Кувайкова Анна Александровна" займёт достойное место на книжной полке ценителя как отечественной, так и зарубежной литературы.
– Встреча назначена на завтра, в восемь утра. Ваше присутствие обязательно – это было согласованно с Гильдией, предоплата поступила на ваш счёт. Если Гильдия уже подписала контракт, это означало, что охота законна. – Конечно. Место встречи? – Манхэттен. Душа Елены заледенела. Этот район большого яблока указывал лишь на одного ангела. Даже у этих существ существовала иерархия, и она очень хорошо знала, кто находится на вершине. Впрочем, так же быстро, как появился, страх ушел. Мистер Эбоуз,…
Он развернул ее и положил руку на основание ее шеи. – Постойте спокойно, – его прикосновения были ловкими и уверенными, когда он нежно разминал ее пострадавшие мышцы. – Если вы снова попытаетесь от меня сбежать, то я просто опять вас поймаю. Дрожа, Поппи терпела его массирующие прикосновения и задавалась вопросом: не попала ли она в руки сумасшедшего. Он нажал сильнее, вызывая ощущение, которое не было ни приносящим удовольствие, ни болезненным, но непостижимым образом являлось смесью того…
- Что ты за человек такой, Никитина! А где кадиллаки, яхты, квартиры, курорты и голубоглазые брюнеты, как у остальных? Тебе не мужик, а домработник нужен. Ты так забавен в своем разочаровании… Развожу руками, радуясь, что благоразумно не написала какой-нибудь романтической чуши, и с ехидством отвечаю: - У каждого свой идеал! На этой бравурной ноте инциденты в школе вроде заканчиваются, чего нельзя сказать про улицу. Каждый раз, выходя из дома гулять, я вижу тебя в компании друзей у подъезда…
– С каждым может случиться, говоришь? – фыркнула Тесс. – Допустим. Но его уволили, а тебя почему-то нет. – Ну ты сравнила, – отмахнулась я. – Кто же меня уволит? Меня, знаешь ли, заменить совсем непросто. Настроение хоть немного, а улучшилось: своими профессиональными достижениями я гордилась. Хоть мы с моим начальником и ругались порой, как кошка с собакой, но он отлично знал, что я – одна из лучших в своем деле, и искренне ценил мою работу. – Вот видишь: тебя заменить нельзя, а Нормана можно, –…
В тот же миг паук бросился прочь из комнаты, а на стене, освещенной светом свечи, промелькнула гигантская танцующая тень. Глава 2 Дом в Плутихе Из окна открывался вид на сосновый бор. Кроны столетних сосен насквозь просвечивались солнечными лучами. Там, за бором, как было известно Миле, бежала мелководная речка. А по другую сторону реки вырастали горы. Вершины горных хребтов купались в солнечном мареве и казались призрачным миражом, зависшим над бором.
Мила улыбнулась, слегка щурясь…
– В один прекрасный день ты, наверное, начнешь принимать заявки на свой метод удерживать меня подальше от своей головы. Если бы я его не знала, я бы пропустила иронию, окрасившую его голос, усиленную тонким акцентом с добавлением выговора, характерного для его народа. Сомневаюсь, что он когда-либо простит вампира, научившего меня блокировать от него свои мысли. – Некоторые люди считают эту песню классикой, – ответила я, ругая себя за то, что остановила его. – Еще одно доказательство того, что…
Он прихватил меня за руку, и мы покинули кабинет. Выйдя вслед за Викентием Анатольевичем, я вырвал у него руку и в очередной раз остолбенел (что–то часто я попадаю в подобное состояние!). Мы вышли на крыльцо красивого особняка, стоящего среди леса. У нас рядом с домом построили что–то вроде базы отдыха. В лесу расчистили место. Построили домики, красивое административное здание. Проложили асфальтовые дорожки. Подключили электричество. Ну и обнесли все это высоченным забором.
Так вот и здесь…
- Вы… вы… вы зачем сюда пришли? - осторожненько поинтересовалась Люта, натягивая одеяло по самый кончик носа. - Потому что это моя комната, леди. И моя кровать. Я в ней сплю. - Голым? - Голым, - зловредно подтвердил муж. - А я где сплю? - Тоже здесь. Люта задумалась, нет, не то, чтобы ее совсем уж пугала перспектива спать с ним на одной кровати - муж все-таки - но некоторые моменты она предпочитала прояснить заранее. - А вы не могли бы сегодня поспать где-нибудь еще?
Он приподнял…