Что именно происходило в центре переобучения, я точно не знала. Судя по поведению Кита, там очень несладко. И какая-то часть меня самой с удовольствием посоветовала бы алхимикам отослать парня обратно на несколько лет и вообще никогда не выпускать на свет Божий. Кит виновен и должен понести серьезное наказание — хотя я почему-то не была уверена, что он заслужил конкретную кару. — Мне кажется… Кит Дарнелл испорчен, — произнесла я. — Он эгоистичен и аморален. Ему наплевать на остальных, он пойдет по трупам, лишь бы добиться своего. Он готов лгать, мошенничать и красть, лишь бы заполучить желаемое. — Я поколебалась, потом продолжила: — Но… я считаю, он понимает, кем являются вампиры. Я не думаю, что он чрезмерно сблизился с ними или ему грозит опасность примкнуть к ним. Возможно, его не следует в обозримом будущем допускать к работе алхимиков. Нужно ли держать его под замком или достаточно условного срока — это уже решать вам. Последние действия Кита Дарнелла показали, что он не относится к нашей задаче серьезно, но причина тому — эгоизм. A не противоестественное влечение к вампирам. Он… честно говоря, скверный человек.
Слова мои были встречены молчанием, слышало...
— Обнови татуировку Сидни,— решительно сказала Стэнтон.— Даже если она не поедет, не помешает укрепить заклинание. Нет смысла метить Зою, пока мы не выясним, как с ней поступить. Я метнула взгляд на чистые — и бледные — щеки сестры. Да. Пока на щеке ее нет лилии, она свободна. Как только твою кожу разукрасят татуировкой, пути назад нет. Ты принадлежишь к алхимикам. Всего около года назад меня поразило осознание этого факта. Я просто не думала ни о чем подобном, пока росла. С раннего детства…
Что именно происходило в центре переобучения, я точно не знала. Судя по поведению Кита, там очень несладко. И какая-то часть меня самой с удовольствием посоветовала бы алхимикам отослать парня обратно на несколько лет и вообще никогда не выпускать на свет Божий. Кит виновен и должен понести серьезное наказание — хотя я почему-то не была уверена, что он заслужил конкретную кару. — Мне кажется… Кит Дарнелл испорчен, — произнесла я. — Он эгоистичен и аморален. Ему наплевать на остальных, он пойдет…
Я посмотрела на блестящее зеркало и все поняла. – Это чары поиска? Но почему бы нам не воспользоваться тем заклинанием, которое я уже применяла? Не могу сказать, что горела желанием повторить то заклинание. В свое время я использовала его, чтобы кое-кого отыскать, и мне пришлось несколько часов неотрывно глядеть в чашу с водой. Однако теперь, когда я знала, как это делается, я могла его повторить. Кроме того, мне не нравилась идея связываться с чарами, о которых мне ничего не известно. Слова…
У меня была еще пара часов до обеда. Я присел перед проигрывателем и, уставившись на пустой холст, гадал, как быть с моим домашним заданием – а задали нам нарисовать автопортрет. Не обязательно свое точное подобие. Он мог быть и абстрактным. Да каким угодно, лишь бы он выражал меня. И я почувствовал себя загнанным в тупик. В принципе, я способен орудовать кистью. Хотя я не в силах передать тот восторженный взгляд, каким на меня смотрит Сидни, когда я обнимаю ее, но я могу изобразить ее ауру или цвет…
Я ненавидела себя за взаимодействие с похитителями. Я разговаривала с ними время от времени, и они, должно быть, любили это. – Зои спросила нас, можно ли принести тебе обезжиренный ванильный латте, когда она будет посещать тебя. Мы сказали, что можно. Мы все за цивилизованные посещения, за то, чтобы вы сели и по-настоящему поговорили, за вашу семью и особенно за исцеление души. Мое сердце учащенно забилось, и это не было связано с тем, что меня приманивают кофе. Голос в очередной раз подтвердил…
– Это неважно, – сказал я. – Когда мы найдем ее, мне будет нужна моя магия. Никто не скажет, что мне нужно будет делать. – Например, вылечить ее прыщи? – спросила Сидни. Я вздрогнул. – Я же сказал, это ерунда! Позволь мне самому заботиться о себе и о том, сколько духа я использую. Это не твоя обязанность. Она недоверчиво повернулась. – Конечно, моя! Я твоя жена, Адриан. Если не я буду беспокоиться о тебе, то кто? Ты должен держать дух в узде. – Я справлюсь, – проговорил я сквозь стиснутые…
Популярность произведения "Золотая лилия" связана, прежде всего, с многочисленными благодарными читателями, которые легко и ненавязчиво пиарят творение автора "Райчел Мид" и рекомендуют книгу своим коллегам и знакомым. Развитие сюжета книги настолько захватывающее, что держит в напряжении всё время чтения, прочитав одну главу, быстрее хочется читать следующую. В книге автор страстно и продуманно переплетает фантазии с элементами истории человечества, легендами и безграничными способностями человека, способным выйти за рамки своего сознания. Виртуозная рекуперация пространственных очертаний порождает первостепенную вселенную, динамичную и наполненную яркими красками. В повествовании фигурирует субтильная этнопсихология, первоклассная концепция и весьма своеобразная, анекдотическая обстановка. Поразительным является то, что автор сумел вложить столько смысла в такой небольшой объём, и сохранить интригу до самых последних строк. Весьма подчёркивает талант автора то, что пародийно и остроумно изображаются знакомые персонажи: старые герои - в новых условиях. Особенностью произведения является обилие действующих лиц, что, в прочем немного затрудняет чтение, однако это можно объяснить жанром произведения. Автор посвящает читателя во все сокровенные тайны и переживания героя, позволяет проникнуться и прочувствовать каждое событие. В книге "Золотая лилия" автора "Райчел Мид" практически нет недостатков и по мнению многих читателей, она претендует на звание "совершенной".
Она не разделяла его оптимизм, и складка между бровями ясно сказала ему об этом. – Я была очень терпеливой. Ты согласен, Дин? – Абсолютно. – За те два года, что мы вместе, я проявила чудеса терпимости и снисходительности. Я переехала сюда без всяких разговоров. И хотя куда разумнее нам было бы жить вместе, я согласилась снять эту квартиру. Ее память была избирательной и неверной. Они никогда не говорили о совместном проживании. Дин даже не думал об этом, пока сын жил в его доме. И при чем тут…
Василий поднял голову, посмотрел на Михайлу. Тот подобрал ноги под лавку и тоже глядит на Василия. Только что сидел смирный человек — подменили, — усмехнулся, ногой задрожал, лавка под ним заходила… — Ты чего? — спросил Василий тихо… — На прошлой неделе под селом Воробьевым опять обоз разбили. Слыхал? (Василий нахмурился, взялся за четки.) Суконной сотни купцы везли красный товар… Погорячились в Москву к ужину доехать, не доехали… Купчишко-то один жив остался, донес. Кинулись ловить разбойников,…
Как и все вратари, он был членом команды и все-таки выделялся из нее из-за особого характера своей работы. Для людей, подобных Люку, не существовало прикрытия. Когда он позволял шайбе попасть в ворота, огни вспыхивали как большой неоновый знак, сигнализирующий о том, что вратарь облажался, и требовалось что-то большее, чем жесткая решимость и сила воли, чтобы игру за игрой встречаться лицом к лицу со стойками. Нужен был бойцовский характер и огромная самонадеяность, чтобы быть уверенным в своей непобедимости.…
Губы Картера сжались в тонкую линию. Он бросился к столу и рванул край окровавленной попоны. То, что лежало внутри, видимо, зацепилось за ткань и только перевернулось. Картер дернул сильнее, раздался стук, будто на стол уронили мешок плоских речных камней. Из попоны выпал паук — огромный, как тележное колесо, и черный, словно уголь. Ученик кузнеца отскочил назад, опрокинув стол и едва удержавшись на ногах. Лицо Коба словно обвисло. Грейм, Шеп и Джейк вскрикнули и испуганно отпрянули, закрыв лица…
Я сбросила его руку со своего плеча. - Я тебя поняла. - Вот и отлично. - А что... что насчет того что произошло? - тихо спросила я, чтобы нас не могли подслушать соседние столики. - Мы поговорим об этом позже. Я бросила на парня разочарованный взгляд, и, молча принялась за еду. Ощущения словно жуешь безвкусное месиво, я глотала на автомате, просто потому, что мне приходилось это делать. Я съела половину своей порции, решив, что этого достаточно и снова попыталась встать, но Андрей вновь…
Однако же считать всю деятельность Шкиды сплошной педагогической неудачей было бы едва ли справедливо, хоть у талантливого, но не всегда последовательного Викниксора не было той стройной и тщательно разработанной системы, какой требовал от воспитателей А. С. Макаренко. Не хватало ему иной раз и выдержки, необходимой для того, чтобы справиться со стихией, бушевавшей в Шкиде. Автор «Педагогической поэмы» подходит к петроградской школе имени Достоевского как строгий критик-педагог, резко и решительно…
— О Боже, — протянула она, — кого я вижу! Да это же американский солдат! Странная реакция, подумал Джо и сдвинул темные брови. — Полковник американских ВВС, — сухо поправил он. — Ну конечно же! — рассмеялась женщина. — Настоящий полковник! — Похоже, она не слишком-то уважала его заслуги! — Одно из двух, — продолжала мисс Эванс, — или вы решились на ужасную пластическую операцию, перекрасили волосы, загримировались под полковника и выкрали его знаки отличия, пли же у нас весьма могущественный…
— И?.. — И он пришел! — Дух Петра Первого? — Нет, другого перца, но тоже, я тебе скажу, одиозного мужика. Это долгая история, братуха, я до сих пор от нее отойти не могу. Кто б рассказал, не поверил бы, что такое вообще бывает. Я же циник прожженный, циник и лирик. А тут оказывается, еще и медиум. — Гальяно устало пожал плечами. — Были у меня кое-какие таланты, не без того. В человеческой, а особенно дамской, психологии я всегда хорошо разбирался. Ты же помнишь. Дэн кивнул.
— И на местности…